Конечно, было тяжело. И молоко пришлось остановить, и кормили малышку две выписанные из деревни бабушки — по очереди и смесями. Муж тоже был занятой, тоже целыми днями мотался по работе — но как иначе? Ну, не выжить в наше непростое время, если не вламывать как лошадь…
Так шли годы, и довольно быстро. Когда ты так быстро бежишь, тогда и время вокруг ускоряется. Девочке исполнилось 3, 5, 7…
В семь лет она возвращалась из школы и попала под машину. Умерла на месте аварии, но не сразу. Звала маму.
Светлана в это время была на работе.
С того момент в жизни Светланы началась черная полоса. Сотрудники старались загрузить ее работой еще больше, чтобы не оставить ей времени для себя. Так и получалось. Светлана отчаянно убивалась в офисе, брала груз за троих, но все жила и жила, и плакала и плакала. Муж тоже переживал весь этот ужас, и тоже на своей работе. Так они проработали несколько лет, встречаясь иногда дома за чаем, если графики совпадали.
А потом Светлана решила, что может родить еще ребенка. 37? Это не возраст! Еще есть все шансы!
И они занялись созданием нового ребенка с упорством, которое раньше включали на самых сложных участках работы. Но не получалось. Ничего не получалось. Какие-то врачи на первом этапе брали анализы, давали советы… Что-то там было не так во внутренней системе Светланы, но она не сильно прислушивалась. Таблетки пила, когда успевала, витамины употребляла, на физиопроцедуры похаживала, если не была в командировке.
Потом оставила таблетки, бросила процедуры. Ничего не получалось, ничего.
Жили по инерции, работали еще больше. Чтобы отомстить себе за деточку, за недоцелованную попку, за недообнятое пузико, за недослушанные школьные истории, за ладошки, к которым надо было прижиматься каждый день… За все, что не дали ей, за то, что упустили ее, за то, что не были с ней — ни в жизни, ни в смерти.
И вдруг в 43 года Светлана забеременела. Поверили не сразу, и к врачу пошли не сразу — чтобы не вспугнуть чудо,
чтобы не услышать какую-нибудь дрянь про то, что организм не справится.
А когда пошли, услышали-таки дрянь. С малышкой все было в порядке, а вот со Светланой — нет. У нее нашли рак яичников.
И — новая чернота, новый ужас, в котором, правда, был мощный луч — несмотря на боль, на страх, несмотря ни на что. Малышка-то росла.
От «химии» Светлана отказалась сразу же. Куда крошке «химию»? Ей удалили яичники и теперь только ждали рождения ребенка, чтобы потом срочно забрать маму и уже пролечить как следует. А пока Светлана отказалась от диагностик и посещений лечащего: к чему знать, что сейчас, в эту минуту, с ней происходит? К чему, если ничего менять она не будет? Ей важно родить ЕЕ!
И даже если потом окажется, что для Светланы все поздно, что весь ее организм уже безнадежно испорчен — она умрет спокойной. Здесь после нее останется ребенок. И там ее будет ждать ребенок.
Мы все ревели. Ревели и тихо, незаметно гладили свои пуза.
Детки, детоньки, родные, сладкие… Ни на минутку не оставим вас! Хорошие, главные, смысл всего…
Нежные, удивительные, беззащитные, оленятки, гусенички, бабочки, цветочки!
Нет ничего главнее, точно-точно! Не бойтесь, мы будем рядом! Ну… только чуть-чуть поработаем, ну, пару часов… а потом вернемся…
И будем рядом…
Новенькая смотрела в потолок.
А мы должны были помочь ей. Нашим женским коллективом, нашим человеческим сообществом, нашим беременным сестричеством, нашим интеллектуальным братством.
Она нам была — человек.
А мы ей были — люди.
И мы понимали ее боль острее, чем все люди на Земле…
Потому что мы сами были в двух шагах от минуты, когда открывается дверь в карте неба и появляется Жизнь…
И где-то там же, наверное, и смерть…
Александра: Я думаю, все у вас хорошо. Раз уже все раньше вырезали, значит, хорошо уже. Вот посмотрите, хорошие будут анализы. Я чувствую!
Милка: Да! Точно, все хорошо! Стопудово! Я тоже всегда анализы чувствую!
Таня: Сейчас много технологий разных. Так что не переживайте. Вы сильная, вам ради малыша еще лет тридцать надо прожить! Они же до тридцати — дети! Думайте о ребенке, а не о себе! И природа включит охранные системы!
Милка: Мужики вообще до старости дети! У нас сосед, Кирилл Геннадьевич, в семьдесят лет решил воздушного змея с балкона пустить! Только курил при этом, так что подпалил змея. Ну, и все… Три этажа сверху сжег, диверсант…
Таня: И не думайте о смерти вообще! Смерти нет!