Вечером с ней успели поговорить почти все артисты. Брэйди извинился за вчерашнюю грубость, Джилл пригласила проехаться по магазинам в конце недели. Толя и Липскомы превозносили ее за храбрость, а клоуны подарили букетик бумажных цветов.
Несмотря на отвратительную погоду, реклама, созданная бегством Синджуна, сделала свое дело, и публика валила валом. Дневное двухчасовое представление прошло на ура. Джек яркими красками расписал героизм Дейзи, хотя она несколько подпортила впечатление, вскрикнув от страха, когда кнут Алекса обвил ее запястья.
После окончания представления Дейзи переоделась в грязные джинсы, завернулась в плащ и, накрыв голову капюшоном, выбежала на улицу под плотные потоки дождя. Было около четырех часов, но температура резко упала, и Дейзи, стуча зубами от холода, стремглав бросилась к спасительному трейлеру. Там она сняла джинсы, включила маленький обогреватель и зажгла свет — разогнать полумрак, царивший в комнате.
Постепенно трейлер прогрелся, мягкий свет освещал украшенное Дейзи временное жилье, и ей казалось, что на свете не может быть ничего уютнее. Надев игривый персикового цвета тренировочный костюм и толстые вязаные носки, она направилась на кухню. Обычно они с Алексом ели перед вечерним представлением, и последние несколько недель она взяла на себя готовку, находя несравненное удовольствие в этом занятии, тем более что ей не приходилось придерживаться классических кулинарных рецептов.
Морщась и плача, она нарезала лук и сельдерей, бросила их на маленькую сковородку и начала жарить с чесноком и розмарином. Найдя в шкафчике коробочку со смесью неочищенного и белого риса, она выбросила приложенный пакетик с пряностями и добавила к рису собственные травки. Готовя, Дейзи настроила приемник на станцию, передававшую классическую музыку. Запахи домашней пищи смешались со звуками прелюдии Рахманинова. Дейзи приготовила салат, разложила куриные грудки на смесь лука и сельдерея и спрыснула лакомство белым вином из бутылки, которую они открыли несколько дней назад.
Окна запотели, а стены покрылись капельками сконденсированной влаги. Дождь неистово барабанил по железной крыше, но Дейзи чувствовала себя как в уютном маленьком коконе — пахло вкусной едой, было тепло и звучала красивая музыка. Она выставила на стол потрескавшийся китайский сервиз, фаянсовые чашки, разномастные хрустальные бокалы и старый кувшинчик из-под меда, куда она поставила букетик клевера, собранного вчера, до происшествия с Синджуном. Дейзи осталась очень довольна своей сервировкой. Такой красоты, как в их маленьком потрепанном трейлере, она не видела даже в лучших домах, где ей неоднократно приходилось бывать.
Дверь распахнулась, и в трейлер ввалился промокший Алекс. Вода струями стекала с его желтого плаща, волосы намокли и прилипли к голове. Дейзи подождала, пока он закроет дверь, и подала ему полотенце. Сверкнула молния, и трейлер содрогнулся от раската грома.
— Однако здесь очень вкусно пахнет. — Он огляделся, и она уловила в его глазах выражение острой тоски. Интересно, был ли у него когда-нибудь свой дом? Нет, не в детстве, а потом, когда стал взрослым?
— Обед почти готов. Ты переоденешься?
Пока Алекс переодевался в сухое, Дейзи наполнила до половины хрустальные бокалы и разложила на тарелки салат. По радио теперь передавали Дебюсси. Когда появился Алекс в джинсах и сером свитере, Дейзи накладывала на тарелки курицу с рисом.
Дождавшись, когда она сядет, он расположился на своем стуле. Подняв бокал в молчаливом тосте, он коснулся им бокала Дейзи.
— Не знаю, что у меня получилось, — заскромничала Дейзи. — Я приготовила обед из того, что было.
Алекс попробовал курицу и салат.
— Чудо, как вкусно!
Некоторое время они ели, наслаждаясь тишиной, музыкой и уютом трейлера, сотрясаемого грозой.
— Вот получу деньги, куплю тебе мельницу для перца, — мечтательно произнесла Дейзи. — Это лучше, чем та жестянка, которой ты пользуешься.
— Я не хочу, чтобы ты тратила свои деньги на мою мельницу.
— Но ты же любишь перец.
— Дело не в этом. Дело в том, что…
Она не дала ему договорить.
— Если бы я любила перец, разве ты не купил бы для меня мельницу?
— Если бы ты захотела.
Дейзи улыбнулась.
— Так ты хочешь, чтобы я купил тебе мельницу для перца? — озадаченно спросил Алекс.
— Нет, нет, я не такая большая любительница перца.
Рот Алекса скривился.
— Стыдно признаться, Дейзи, но я только теперь начал понимать твой мудреный разговор.
— Не мудрено. — Она озорно улыбнулась. — Ты же у меня умный.
— Ты здорово меня разыграла! Просто мастерица!
— К тому же очень сексуальная мастерица.
— Этот вопрос даже не обсуждается.
— Может быть, ты все же что-нибудь скажешь по этому вопросу?
— Хорошо. — В его взгляде появилась нежность. Он протянул руку и погладил ее по плечу. — Ты, без всякого сомнения, самая сексуальная и самая сладостная женщина в мире.
Дейзи потонула в янтарной глубине его глаз. В горле ее появился ком. Как могла она считать холодными эти глаза? Она стремительно наклонила голову, чтобы он не успел заметить навернувшиеся слезы.
Он заговорил о прошедшем представлении, и скоро они весело смеялись над недоразумением между одним из клоунов и богато одетой дамой в первом ряду. Они рассказали друг другу о делах, которыми им приходилось сегодня заниматься: Алекс повздорил с одним рабочим, Картофелина капризничал, когда его стреножили. Завтра утром надо успеть заехать в прачечную да заодно залить масла в мотор пикапа. Они могли бы быть отличной супружеской парой, подумала Дейзи, пока слушала рассказы Алекса о его повседневных делах. Надежда продолжала теплиться в ее душе — может быть, все образуется, и они останутся вместе?
Алекс вымыл посуду и добродушно попенял Дейзи на то, что она перепачкала при готовке массу посуды. Пока он ее дразнил, в голове Дейзи созрел дерзкий замысел.
Конечно, Алекс открыл ей свое происхождение, но о своей настоящей жизни он по-прежнему ничего не говорил, а она была для Дейзи гораздо важнее. Пока он не скажет ей, что он делает, когда не выступает в цирке, искренних отношений между ними не будет. Но как выудить у него признание? Единственный способ — прибегнуть к невинном обману. Ничего страшного, решила Дейзи, на кону стоит их счастье, так что маленький обман вполне простителен.
— Алекс, у меня, наверное, какая-то инфекция в ухе.
Оторвавшись от посуды, Алекс посмотрел на нее с такой заботливостью, что Дейзи почувствовала себя виноватой.
— У тебя болит ухо?
— Не сильно, так, чуть-чуть.
— Мы поедем к врачу, как только кончится представление.
— К тому времени все кабинеты будут уже закрыты.
— Я отвезу тебя в госпиталь — в отделение неотложной помощи.
— Нет, это слишком. Я думаю, ничего серьезного нет.
— Я не хочу, чтобы ты ходила с инфекцией в ухе.
— Тебе виднее. — Дейзи задумалась. Сейчас надо было сделать самое трудное. — У меня появилась одна идея. Может быть, ты сам посмотришь, в чем дело?
Алекс в изумлении застыл на месте.
— Ты хочешь, чтобы я посмотрел, что с твоим ухом?
Чувство вины пронизало все существо Дейзи. Потупившись, она мяла в руке салфетку. Но она помнила, как он настаивал на необходимости сделать прививку от столбняка, как время от времени оказывает помощь травмированным рабочим. Нет, она имеет право знать правду.
— Мне кажется, что независимо от твоей основной специальности ты вполне способен справиться с банальной инфекцией в ухе. Если ты, конечно, не ветеринар.
— Я не ветеринар.
— Ну, тогда…
Алекс молчал. Дейзи, ощущая неловкость положения, бесцельно переставляла по столу солонку и перечницу При этом она уговаривала себя, что все делается для блага Алекса. Даже полугодовой брак не может основываться на лжи и недомолвках.
— Хорошо, Дейзи, я посмотрю тебя.
Она вскинула голову. Как хорошо получилось! Как она ловко поймала его в такую нехитрую западню. Сумела добраться до истины. Ее муж — врач, и она заставила его признаться в этом.