— У Дейзи есть гораздо более веская причина для расстройства, чем удар моего кнута.
Старик мгновенно оживился.
— Так?!
— Она беременна.
— Я же тебе говорила, — сказала с дивана Амелия.
Макс и Амелия заговорщически переглянулись, и Алекс мгновенно напрягся, почувствовав какой-то подвох. Макс испытующе посмотрел на жену:
— Да, ты говорила об этом, дорогая.
— А Алекс плохо себя повел, когда услышал эту новость.
Амелия по большей части бывала невыносима, но глупой — никогда; на этот раз она расчетливо ранила Алекса в самое больное место.
— Я действительно плохо себя повел, — признался он.
Амелия прямо-таки источала самодовольство.
— И об этом я тебе тоже говорила.
Алекс с трудом выдавил из себя:
— Я велел ей сделать аборт.
Макс поджал губы.
— Ты не мог!
— Нет таких слов, какие я уже не сказал себе сам.
— Ты все еще хочешь, чтобы она сделала аборт?
— Конечно, не хочет, — произнесла Амелия. — Ты только посмотри на него. Чувство вины висит на его плечах, как плохо сшитый костюм. — Она встала с дивана. — Я опаздываю к массажистке. Вы сами разберетесь. Прими мои поздравления, Макс.
Алекс обратил особое внимание на последние слова Амелии и многозначительную улыбку, которой она одарила Макса. Он взглядом проводил Амелию, поняв, что между супругами существует какой-то важный заговор.
— Амелия права? — поинтересовался Макс. — Ты действительно больше не хочешь аборта?
— Я не хотел этого, даже когда говорил эти слова. Во мне играл адреналин. — Алекс изучающе посмотрел на Макса. — Амелия нисколько не удивилась, услышав о беременности Дейзи, хотя знала, что моя жена принимает противозачаточные таблетки.
Чем это объяснить?
— Мы оба надеялись на такой исход, вот и все объяснение.
— Ты лжешь! Дейзи говорила, что Амелия сама покупала для нее таблетки. Скажи правду!
— Да, так оно и было. Мы хотели сделать как лучше.
На Алекса снизошло какое-то оцепенение. Он вспомнил маленькие упаковки, в которые были расфасованы таблетки. Он еще тогда обратил внимание, что они не покрыты оболочкой. В эпоху, когда большинство снадобий одевают в блестящую оболочку, его должно было бы удивить, что существуют таблетки, покрытые каким-то подобием компактной пудры.
Алекс почувствовал ставшее уже знакомым стеснение в груди. Он снова не поверил жене и снова оказался не прав.
— Ты это спланировал? Так же, как спланировал все остальное. Каким-то образом вы подменили таблетки.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
— Ты все понимаешь! Правду, Макс, и немедленно!
Казалось, старик вот-вот упадет. На подогнувшихся ногах он проковылял к креслу и тяжело опустился в него.
— Ты действительно ничего не понял? Это был мой долг!
— Твой долг! Конечно, конечно — долг, как ты его понимаешь, Какой же я дурак! Ведь я же знал, что ты одержим этой семейной историей, но не думал, что до такой степени.
Желчь подступила к горлу. С самого начала они с Дейзи были не более чем марионетками в руках Макса.
— До какой степени? Господи, да ты должен быть мне признателен по гроб жизни! — Макс вскочил с кресла и трясущейся рукой указал на грудь Алекса. — Для историка, коим ты являешься, ты начисто лишен чувства собственного происхождения. Ты же правнук императора!
— Моя фамилия — Марков. Это единственная семья, которая для меня что-то значит.
— Бесполезная шайка бродяг. Бродяг — слышишь меня? Ты — Романов, и твой долг иметь наследника. Но ты в этом совершенно не заинтересован, да?
— Мое право решать, а не твое!
— Такое дело выше твоих частных капризов.
— Когда она сказала, что беременна, я решил, что она сделала это сознательно. И я обвинил ее во лжи, понял ты, мерзавец?!
Макс отпрянул. Его благородное негодование несколько поблекло.
— Попробуй посмотреть на это с моей точки зрения. В моем распоряжении было только шесть месяцев, так что действовать надо было быстро. Я не мог надеяться, что ты влюбишься в нее.
Человек с таким интеллектом, как у тебя, не может всерьез заинтересоваться такой дурой, как моя дочь. Ты мог бы увлечься только ее сексуальными прелестями.
Алексу стало тошно. Каково было его милой интеллигентной жене общаться с отцом, который ее совершенно не уважал?
— Эта дура гораздо умнее нас с тобой, вместе взятых.
— Я не нуждаюсь в твоей вежливости.
— Это не вежливость. Ты совершенно не знаешь свою собственную дочь.
— Я знаю только одно — мне надо было сделать все, что в моих силах, чтобы у династии Романовых появился законный наследник.
— Не тебе было это решать.
— Не совсем так. За всю историю своего служения династии Петровы зачастую делали для блага Романовых то, с чем последние бывали и не согласны.
Алекс взглянул на тестя. Ясно как день, что в делах, касающихся царской династии. Макс не вполне нормален, хотя в другом кажется совершенно разумным.
— Ты был готов дать роду зачахнуть, — произнес Макс. — Я не мог этого допустить.
Обсуждать вопрос дальше не имело смысла. Для Макса дитя, которое вынашивала Дейзи, было всего лишь пешкой, для Алекса ребенок значил гораздо больше — в Маркове проснулся родительский инстинкт.
— Какие таблетки вы ей дали?
— Они не повредят ребенку. Это были детские таблетки с фтором. — Макс откинулся на спинку кресла. — Тебе надо обязательно найти Дейзи, пока, она не наделала глупостей. Что, если она вздумает избавиться от ребенка?