Оставалось еще полсигареты, а Рейчел действительно замерзла.
Садясь в машину, она чуть было не ударилась головой об опущенный солнечный козырек.
— Давайте-ка я поправлю.
Когда мужчина протянул левую руку в ее сторону, Рейчел едва успела заметить какой-то кусок материи, зажатый в его ладони, и тут же ощутила, как влажная ткань коснулась ее лица. Она почувствовала, что ее сиденье резко откинулось назад. Теряя сознание, она вдруг подумала: а кто позвонит папе? Подумала, удастся ли ей вообще закончить ту сцену, над которой она работала, в которой, как она мечтала, ее отец сможет увидеть тайный смысл?
Мужчина выкинул в окно недокуренную сигарету Рейчел и влился в поток машин на 9-й авеню.
ЧАСТЬ IV
ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА
Глава 37
— Доброе утро, Мэнни. Можно мне большую чашку кофе? Полную. И лимонную слойку.
— Полную! Думаете, мне надо все время напоминать об этом? Каждый день по утрам вы берете большую чашку кофе, полную. Я уже понял. Для того мы тут и стоим, дорогуша.
— С вами приятно иметь дело, Мэнни. — Элли была не против, что мужчина за прилавком называет ее «дорогуша», вместо обычного официального обращения, которым он пользовался в разговоре с другими полицейскими. Она давно поняла, что безобидные отступления от правил действительно облегчают общение с ней для мужчин старшего возраста.
У нее на поясе завибрировал сотовый. Судя по надписи на экране, звонил Питер, уже второй раз за утро, а ведь еще только восемь.
Вчера вечером, вернувшись из больницы Сент-Винсент, она позвонила ему. Как и предсказывал Джесс, объяснение у Питера нашлось. Он сохранил страничку на сайте знакомств исключительно на тот случай, если для книги потребуются какие-либо изыскания. А сослался на Элли в разговоре с редактором из «Саймон энд Шустер» лишь для того, чтобы объяснить, почему изменил решение относительно своего проекта.
Проговорив с ним час, Элли вдруг почувствовала себя так, словно она при исполнении и допрашивает подозреваемого, полагающего, что он от всего отболтается. Она закончила беседу, сообщив, что ей нужна передышка. Питер уступил, хотя сам он, очевидно, вкладывал в это слово другой смысл. Сейчас, как и прежде, она перекинула звонок на голосовую почту. И снова не последовало никакого сигнала об оставленном сообщении.
Мэнни передал ей высокий стакан с кофе.
— Чего там с вами приключилось? Ребята в участке вас не обижают, а?
Она подняла все еще перевязанную руку.
— Акула цапнула. Представляете? Выскочила прямо из реки Гудзон.
— Поумничать решили, да? Смотри-ка, акула укусила.
— Да нет, просто вчера вышло маленькое недоразумение. Все в порядке.
— Ну, а злодею-то крепче досталось?
К Мэнни заходили немало полицейских, так что он успел освоить их жаргон.
— Само собой.
— Ладно, если собираетесь и дальше разгуливать с этой чудовищной повязкой на руке, нужно поработать над историей. Лучше всего та, в которую легко поверить.
По пути в участок, находящийся всего через два дома, Элли обдумывала слова Мэнни. Она размышляла о Челси Харт, Люси Фини, Робби Харрингтон и Элис Батлер. И вспоминала слова Рогана о том, что Челси от них отличалась: «Они — видавшие виды горожанки. Побитые жизнью, не слишком разборчивые. Не то что неискушенная студенточка». Она думала о Даррелле Вашингтоне, убитом всего через день после того, как он воспользовался кредиткой Джордан Маклафлин в магазине электроники на Юнион-сквер.
Добравшись до своего стола и вытащив лимонную слойку из бумажного пакета, она решила, что путаница в ее мыслях по крайней мере оправдает этот телефонный звонок. Она перелистала страницы своего блокнота, с трудом орудуя забинтованной рукой.
Электронный голос сообщил, что номер Джордан Маклафлин в настоящее время отключен. Тогда Элли набрала Стефани Хайдер.
— Алло? — В Индиане было только семь утра, но голос Стефани звучал бодро.
— Это детектив Элли Хэтчер, Полицейское управление Нью-Йорка. Как ваши дела?
— Очередные неприятности. Вы знаете, что с нами в среду произошло?
— Слышала. Наверное, это было ужасно.
— Конечно, с гибелью Челси это не сравнить. Но мы пошли в музей только для того, чтобы прочитать стихотворение, которое ей так понравилось, там, напротив… Ведь это место показалось ей таким чудесным, когда мы были там впервые… Ну, вы понимаете. И вот так все испортить… Мы даже не разглядели этого парня. Наверное, единственное, что мы обе видели, — это пистолет.