Не знаю, вполне может быть.
Я хочу, чтобы ты его убрал!
Убрал?! – слушай, я же не киллер. Я не убираю людей. Я могу оградить тебя от него, если он всё вот это безобразие с тобой делает. Но ты должна сама этого захотеть.
Я этого хочу!
Но ты же понимаешь, что ты его больше никогда не увидишь?
Да не велика потеря!
Ок! Делаем. Но нужно, чтобы ты оформила заказ. Это формальность, но так нужно.
В письменном виде, что ли?
Да нет, ну, не настолько…
А как тогда?
Ты должна сказать вслух, типа: «Я, Колыванова Мария Афанасьевна, прошу своего ангела-хранителя, табельный номер семьсот двадцать четыре, предпринять все доступные действия для устранения негативных воздействий на меня. Об исчезновении из моей жизни воздействующего субъекта предупреждена».
Э… Я… Э-э-э… Прошу…
Я понял. Теперь у тебя всё будет хорошо, – ангел наклонил к себе её голову и нежно поцеловал в макушку. – Давай!
Ага…
Ой, погоди! Забыл… – ангел прокашлялся и сделал серьезное лицо. – Услуга будет активирована в течение сорока восьми часов.
Проснулась, уже сидя в постели. Было пять утра. Видимо, кричала. Приснится же такое…
Маша вошла в калитку и переложила на другое плечо сумку с вещами из бассейна. Было уже очень поздно. Двор пустой. Ветер дул так, что сапоги оставляли следы на свежем снегу совсем ненадолго. Фонарь сильно слепил глаза. Кто-то сзади положил руку Маше на задницу. Она взвизгнула, подскочила, начала, не глядя, молотить по кому-то кулаками и орать. Кто-то оказался улыбающимся Борей. Он сгреб в охапку Машу, которая продолжала еще какое-то время рыдать и пыталась драться.
– Брррр. Романтик хренов… – Жорик ткнул пальцем в воздух, нажимая на воображаемую кнопку «Пауза». Подумал и отмотал сюжет назад.
На кухне булькал рекламой телевизор. На трех конфорках что-то парилось. Маша резала укроп на разделочной доске. Боря тихонечко отпер входную дверь ключом, аккуратно снял берцы и на цыпочках вошел в кухню. Аппетитная задница хозяйки, как подарок, была увенчана завязкой фартука. Боря утер нос и протянул руки…
– Да он что – совсем дебил, что ли? – Жорик аккуратно промотал пальцем «кино» на пару минут назад.
За бульканьем и шкварчанием звонок в дверь хозяйка услышала не сразу. Побежала открывать. Отряхивая снег, ввалился Боря. Румяный, холодный и довольный. Маша бросилась на него и начала целовать в мокрую щетину. Снял берцы, отодвинул хозяйку и пошел на кухню.
– О, борщец! Классно. Я в душ.
Жора промотал немного вперед.
Боря смачно отрыгнул чесноком.
Дальше… Дальше…
Выключил свет и завалился в кровать, где, не дождавшись окончания полуночной трапезы, уже спала Маша. Сунул руку под одеяло, Маша что-то недовольно промямлила сквозь сон. Кавалер плюнул на пальцы и бесцеремонно проложил себе путь. Маша натянулась как струна.
– Вообще дебил, что ли? – Жора поставил на паузу и ушел с сигаретой на балкон. Долго стоял, уставившись в темноту, забывая затягиваться. Догоревшая до фильтра сигарета обожгла пальцы, и боль вывела его из оцепенения. Выбросил ее со злостью и вернулся в постель. «Назад». «Плэй». «Пауза».
Боря замер перед дверью в ожидании. Жора поскреб небритый подбородок и аккуратно втиснулся в чужое, непривычно просторное тело. «Плэй».
Дверь открыла счастливая Маша. Жора втянул воздух чужим носом и издал стон наслаждения. С кухни пахло божественно.
– Голодный?
– Голодный, – Жора улыбался в тридцать два Бориных зуба. Перед ним стояла она – Маша. Близко-близко. И никуда не убегала. Смотрела на него любящим взглядом. Тонкое платьице натянулось на приятных округлостях. Ноги в трогательных вязаных носочках…
Маша встала на цыпочки, чтобы снова чмокнуть его в щеку. Жора обхватил ее непривычно большими для себя руками.
– Там… – Маша попыталась высвободиться и сделать движение в сторону кухни.
Гость сказал: «Не-а». Притянул Машу к себе.
Так стояли на коврике и целовались.
– Ты холодный, – кокетливо хихикнула Маша.
– А ты вкусная.
– Там борщ.
– Ты вкуснее.
– Но…
Гость сбросил ботинки и метнулся на кухню выключать газ.
– На чем мы остановились?
– Я…
– Ты?
– Я…
– Не отвлекайся.
– Это тоже мне?
– Да.
Развернул теплое хрупкое тельце и тихонько подтолкнул к двери в комнату, продолжая шарить сквозь платье.
Большое туловище мягко вдавило Машу к стене. И, не отрываясь от нее, стало скидывать с себя одежду, но уже по дороге в спальню. Легонько подталкивая девушку. Случайно наступил на Машину тапочку и оба чуть не грохнулись на пол, немного не дойдя до кровати. Схватил на руки, и оба бухнулись в белое и мягкое.