Тут, в Киле, столице земли Шлезвиг-Гольштейн, президент должен был решить проблему со своей неполноценной европейской визой, поэтому, дождавшись утра, помчался с челобитной к обербургомистру господину Бестманну. Я остался отсыпаться на яхте, но в полдень был разбужен настойчивым стуком — два рослых полицейских, стоящих возле «Дафнии», требуют документы, вначале мои, потом судовые. Долго и скрупулезно рассматривают, переглядываются. Потом расспрашивают о пройденном пути и дальнейших намерениях, сверяя мои слова с какими-то своими записками, после чего, утомленные моим англообразным бормотанием, отваливают.
Вскоре возвращается президент с новой визой в паспорте. Потрясенный обходительностью местных чиновников, он в подробностях рассказал, как его принимали и каким кофе угощал герр Бестманн. Как все это было учтиво и с полным доверием к словам, не в пример нашим бюрократам, которые всю душу вытрясут, пока убедятся, что ты не верблюд, а именно тот, за кого себя выдаешь.
Мы бы и дальше умилялись доверчивости немецких клерков, но, сопоставив по времени события дня, поняли, что, пока учтивый обербургомистр очаровывал президента расспросами о тяготах яхтенной жизни и опаивал кофе, дотошные полицейские проверяли правдивость его рассказов на борту «Дафнии». Только и всего, а мы-то думали!..
На следующее утро высаживаемся на Кильскую набережную и отправляемся покупать авторулевого.
Физкульт-привет, геноссе!
На самом деле Кильская набережная — это не набережная, а дорожка стадиона, по которой днем и ночью мчится нескончаемый поток спортсменов всех видов, возрастов и полов. Детей на велосипедах сменяют великовозрастные пары, несущиеся на роликах. Следом подростки на скейтбордах. Навстречу скейбордистам, размахивая палками, движутся лыжники на роликовых лыжах, обгоняя традиционных бегунов-стайеров. Те, в свою очередь, бодро обходят группы поклонников бега трусцой и фанатов спортивной ходьбы, которые прокладывают себе трассы ближе к проезжей части, чтобы не мешать тем, кто на тротуаре занимается всеми существующими в природе гимнастиками. А также бодибилдингом, аэробикой, шияцу и, судя по комплекции спортсменов, борьбой сумо. Кажется, что даже инвалиды в электрических колясках, двигаясь по Кильской набережной, делают это в спортивных целях.
Мы с президентом, груженные свертками и мешками с продуктами, на этом празднике бодрости и здоровья чувствуем себя как необученные дворняги, случайно попавшие на собачью выставку.
Купленный авторулевой, нареченный Михаилом — по имени единственного спонсора, — требует подгонки по месту. На это и на подготовку к выходу в Атлантику уходит еще один день. На третьи сутки, гудком отсалютовав прибрежным спортсменам, направляем «Дафнию» в Кильский канал. GPS снова барахлит — долго загружался, потом показал что-то несуразное.
В полдень отшлюзовались в Хольтенау, заплатили тридцать одну марку и опять затарахтели двигателем, теперь уже по каналу, в компании еще нескольких яхт, идущих, как и мы, в Северное море.
Там хорошо, где нас нет
Из Эльбы выходим в обществе большой спортивной яхты с цифрой «5» на борту. По нашим предположениям, «пятерка» направляется на Фаснетскую регату (одна из самых престижных гонок крейсерских яхт в Великобритании): стало быть, нам по пути. Населенная молодыми крепышами, «пятерка», еще задолго до выхода в открытое море, распушила паруса и ускакала, только мы ее и видели.
— Настоящие яхтсмены!.. — с завистью вздыхаем мы с президентом.
Выйдя в море, получаем одиннадцатиметровый встречный ветер с дождем. Никаких огорчений — включили «вольву» и легли на курс. Вскоре и спортсмены с «пятерки» отказываются от лавировки на четырехбальной волне. Сбрасывают паруса и заводят двигатель. Мы им сразу перестали завидовать. Слабый двигатель спортивной яхты не идет ни в какое сравнение с нашим «вольво». Легко отыгрывая встречную волну, «Дафния» достает «пятерку» за какой-нибудь час. Проходя мимо, мы из сухой рубки через окно приветствуем попутчиков. Скрючившийся под дождем в открытом кокпите, рулевой «пятерочки» машет нам в ответ. «Настоящий яхтсмен» провожает «Дафнию» завистливым взглядом и поднимает капюшон непромоканца.
Для «чайников»: что такое «непромоканец»
Непромоканец — штормовой костюм, очень удобный. Для того чтобы в полной мере оценить его достоинства, следует осознать бессмысленность обыкновенной, привычной для нас одежды. Сделать это легко, если вообразить, как описывал бы современный костюм инопланетянин, побывавший на Земле: «На верхнюю половину тела особи мужского пола надевают одежду из мягкой ткани под названием „сорочка“. Верхняя часть сорочки имеет излишек ткани, загибающийся наружу, именуемый воротником. Эта непонятного назначения деталь предварительно пропитывается специальным составом под названием „крахмал“, который делает ткань твердой и жесткой, лишая воротник возможности прилегать к телу.