— Ты нарушила так много законов светлых Богов. Не боишься наказания? Ещё не поздно всё исправить и стать достойной дочерью Всевышнего.
— Ха! И кто здесь достойнее меня? Кто может сравниться со мной в силе? Может быть, Нерайна? Так она сейчас даже не может вернуться в чертоги. Все силы отдала смертным. Такой глупости я от неё не ожидала.
— Это не глупость, Лорелла. — Лучезарная прервала дочь на полуслове, пока та не наговорила лишнего. — Самопожертвование — это высшее проявление любви. Ты забыла, что Бог — есть любовь. Нерайна прошла испытание и получила силу старшей Богини.
Глаза Лореллы вспыхнули от негодования: «Как же так? Она ведь лучше, сильнее, умнее. Да разве Нерайна может с ней сравниться?»
Лучезарная смотрела на свою старшую дочь и видела только злость и обиду в её прекрасных глазах. Непонимание отдаляло их друг от друга. Лорелла ничего не желала слышать, она считала, что все её действия были оправданы желанием получить как можно больше силы. Но забыла, что сила, замешанная на чужих страданиях, будет иметь тёмный цвет и такой же станет аура её носителя.
— Прости дочь, — Лучезарная постарела на глазах, так трудно было ей принять это решение. — я вынуждена воззвать к Всевышнему. Твоя дальнейшая судьба будет зависеть от его справедливого решения.
— Справедливого? — завизжала Лорелла. Она никак не ожидала, что мать так поступит. От суда Всевышнего спасения не было. Он не станет слушать разумные доводы и оправдания. Только совершённые дела и их последствия — вот что станет основой для вынесения приговора.
Крик Лореллы всё ещё звучал под сводами чертогов, но её саму уже поглотила яркая вспышка света. Богиня опустилась на колени и принялась молиться за свою неразумную дочь, прося Всевышнего быть милостивым и не наказывать глупую девочку слишком строго. Она понимала, что всё это бесполезно — высший суд был беспристрастен и выносимый приговор соответствовал тяжести содеянного. Впервые Лучезарная плакала, как простая смертная, терять ребёнка было очень больно, а вина Лореллы была слишком велика, чтобы можно было рассчитывать на мягкий приговор.
ГЛАВА 19
Волдар блуждал во мраке. Как давно? Один день или тысячу лет? Он не знал. Время здесь не имело значения. Единственное о чём он старался не забывать — это то, что надо постараться найти выход, не позволить темноте поглотить его полностью. Но выхода не было. Он мог двигаться в любом направлении сколь угодно долго, ничего вокруг не менялось. Всё та же холодная чернота окружала его со всех сторон, проникая под кожу, заставляя сердце замедлять своё биение, вымораживая дыхание. Волдар заледенел настолько, что перестал ощущать собственное тело. Продолжал двигаться по инерции, с каждым шагом всё больше поддаваясь охватывающей его апатии. Куда он идёт? Зачем? Не проще ли остановиться и довериться темноте, такой ласковой и умиротворяющей? Волдар почти забыл, куда он так стремился попасть, к кому хотел вернуться. Здесь в этом безвременье было так спокойно. Не было тревожащих душу воспоминаний. Не осталось ничего, что когда-то имело значение. Важное настолько, что способно было вызывать беспокойство и желание сопротивляться нарастающему холоду.
Он почти смирился и решил оставить бесплодные попытки выбраться из темноты, но едва уловимый запах заставил его вновь встрепенуться. Волдар не смог бы забыть этот волнующий цветочный аромат, даже переступив грань. В памяти мучительно рождались и тут же ускользали неясные образы, никак не удавалось вспомнить имена, лица, но Волдар больше не желал становиться ледяным изваянием. Теперь у него появился хоть какой-то ориентир. Он неустанно продвигался вперёд, не замечая, с каким трудом, даётся ему каждый сделанный шаг. Тело не желало подчиняться его воле, но мужчина продолжал упорно продвигаться вперёд, следуя за ароматом, который всё сильнее проникал в сознание. Внезапная волна тепла обожгла кожу не хуже жаркого пламени. Тело отозвалось вспышкой боли, но Волдар был только рад этому. Он готов был терпеть бесконечно долго эту пытку, лишь бы получить шанс на возвращение. Лёд, сковавший его мысли и чувства медленно начал таять. Воспоминания просачивались тонкими струйками сквозь треснувший лёд. Перед мысленным взором замелькали картинки из его жизни: дорогие лица, знакомые места, запахи, звуки. Голова закружилась от нахлынувших чувств, и Волдар едва удержался на ногах. Дестина — это имя стало тем маяком, к которому устремился затерявшийся в безвременье странник. Сердце забилось быстрее, с каждым новым шагом его ритм ускорялся. Кровь горячей рекой струилась по венам, возвращая Волдара в мир живых.