Он начал снимать с себя одежду. Мать отвернулась.
– Шуа, я окунусь первым, ты за мной, потом мама, – отец остался в набедренной повязке и начал осторожно входить в воду. Зайдя по колено, он стал разматывать повязку, и я отвернулся, последовав примеру матери. Повязка взлетела в воздух и упала на пол, затем послышался всплеск. Один, другой, третий. Отец окунулся семь раз и выбрался на берег. Краем глаза я видел его набедренную повязку, лежащую на полу. Когда она исчезла, подхваченная рукой отца, я повернулся.
Отец стоял передо мной, весь покрытый зеленой ряской, и стирал ее ладонями с тела. В сплошной поверхности болота образовалась большая промоина. Вода в ней была черной.
– Раздевайся.
Я начал снимать одежду. Черное пятно посреди зеленой, дрожащей поверхности пугало. Мне почему-то стали мерещиться кольца мощного тела, скрывающегося под ряской, упругая напряженность плоской головы, с горящими точками глаз, готовая к укусу пасть с острыми треугольными зубами.
– Чего ты ждешь? – голос отца вывел меня из оцепенения. Сбросив тунику и положив на нее набедренную повязку, я осторожно прикоснулся ступней к воде. Она была прохладной, и эта прохлада манила мое раскаленное жаром тело.
Я быстро зашел по колено. Дно оказалось плоским и ровным, таким же, как и пол пещеры. Мои движения пробудили новую волну вони. Затаив дыхание, я быстро сделал еще несколько шагов, и когда вода дошла до пояса, резко присел на корточки.
Прохлада накрыла меня с головой, и в наступившей тишине я четко услышал угрожающее шипение, словно гигантская змея, раскрыв пасть, готовилась к прыжку.
Выскочив из воды, я рванулся к берегу, но отец остановил меня.
– Семь раз! Окунись семь раз.
– Но почему семь! Разве одного недостаточно?
От одной мысли вновь очутиться под водой у меня захолонуло под ложечкой.
– Много тайн скрывается в этом числе. Потом объясню. Окунайся.
Я вернулся назад и с ужасом посмотрел на воду. По ее поверхности, пересекая черную прореху в ряске, быстро промчался жук плавунец.
– Окунайся!
Я набрал полную грудь воздуха, зажмурился и с ужасом присел на корточки. Шипения не было. Выпрямившись, я с облегчением выдохнул воздух, снова глубоко вдохнул и опять присел. Тихо. Наверное, мне показалось. Четыре, пять, шесть.
На седьмой раз я окунулся уверенно и спокойно, как вдруг жуткое шипение поглотило все вокруг. Змея была рядом, ее голова почти прикасалась к моей, а узкий исчезающий язык щекотал ухо. Я ощутил его ледяную шершавость, его склизкое, заполняющее прикосновение и с воплем выскочил из воды. Спустя мгновение я уже стоял на берегу.
– Что случилось? – с удивлением спросил отец. – Чего ты так испугался?
– Там змея, – задыхаясь, прошептал я, указывая на воду. – Огромная змея. Она лизнула меня в ухо. Вот сюда, – и я прикоснулся пальцем к правому уху.
– Змея? – отец внимательно посмотрел на меня. – Ну-ка, расскажи подробнее.
– Он слышал Большого Змея! – вскричала мать, как только я закончил рассказ. – Йосеф, наш сын слышал Змея!
– Никому не рассказывай об этом, – сурово произнес отец. – Никому и никогда. Иначе тебя сразу вышвырнут не только из Хирбе-Кумран, но также из общины.
– Почему, папа? Что я такого сделал, что нарушил?
– Ты ничего не сделал. Но Большой Змей, средоточие магической силы, сам выбирает, к кому обращаться. И те, с кем он разговаривает, не могут оставаться чистыми. Слишком велик соблазн.
– Какой еще соблазн, – спросил я, потирая ухо. – Это было так мерзко и противно.
– Пока он только сорвал с тебя печать, приготовил к разговору. Когда Змей заговорит, устоять перед его предложениями будет совсем не просто.
– Шуа устоит, – вмешалась мать. – Второй учитель должен владеть силами магии. Чтобы успешно бороться с тем же Змеем.
– Думаю, нам все-таки лучше повернуть в Галилею, – задумчиво произнес отец.
Глава IV
Испытание расплавленным свинцом
Ночевали мы в другой пещере, которую отец также отыскал среди утесов. Судя по закопченному потолку, в ней останавливались довольно часто. Мы не стали разжигать огонь, поужинали сухим хлебом, водой и горсткой фиников. Повернувшись лицом на восток, отец долго молился, полностью погрузившись в свои мысли. Мать шепотом уговаривала меня последовать его примеру, и я тоже помолился немного, попросив Всевышнего дать знак, по какой дороге идти, но главное – избавить меня от опасностей. Шершавый холод змеиного языка словно приклеился к уху. При мысли, что встречи со Змеем только начинаются, мне становилось не по себе.