Но Соланж не спешила уйти.
— Сэр, — обратилась она к импресарио, — могу я просить?
— Денег не дам! Не надейся, — охолонул ее тот строгим тоном.
— Нет, сэр, я не о деньгах, — поспешила заверить Соланж. — Я играть хочу… в пьесе Шекспира, — закончила тише.
Сам Уилл, крутившийся неподалеку, тут же вступил в разговор.
— Сэр, позвольте ему. Пусть Роберт покажется хоть в самой маленькой роли. Вот увидите, он сумеет! Роб талантливый.
Бёрбедж, плотный, коренастый мужчина со вздыбленными бровями, не дольше секунды глядел на них не мигая, а потом будто выстрелил зычным «Нет».
— Я и так сильно рискую, берясь ставить для королевы пьесу какого-то деревенского выскочки, — взгляд на Шекспира, — и рисковать еще больше, выпуская на сцену актеришку-недоучку, — теперь гневный взгляд прошелся и по Соланж, — я тем более не намерен. Всё, по местам! — закричал Бёрбедж актерам, столпившимся у внутренней сцены. — Хранитель книг, рукопись! Да поживее!
Пока актеры щебечущей стайкой направились к Бёрбеджу, девушка все же взмолилась:
— Пожалуйста, сэр, испытайте меня. В одной из следующих постановок! Я докажу, что достоин доверия.
Но собеседник, не удостоив ее даже взглядом, снова крикнул:
— Госпожа Люси, займите уже чем-то полезным этого докучливого мальчишку! Иначе я за себя не ручаюсь.
Совершенно отчаявшись, Соланж стояла, не в силах пошевелиться — казалось, вся ее жизнь пошла прахом! Как же ей сделать большее, если даже добиться крохотной роли у нее не выходит?
— Не отчаивайся, приятель, я постараюсь переубедить Бёрбеджа, — шепнул ей Шекспир, спеша занять свое место среди актеров.
А ее буквально через минуту увела со сцены госпожа Люси, поручив латать панталоны, стоившие по ее же словам, баснословные четыре фунта четырнадцать шиллингов.
— Это что, — сказала она, заметив удивленный взгляд девушки, — я знавала актера, который на один только плащ истратил не меньше двадцати фунтов.
— Но это несправедливо, — возмутилась Соланж, — Уиллу за целую пьесу заплатили три фунта, пять шиллингов, а какой-то актер щеголяет в плаще, стоившем в несколько раз дороже.
Госпожа Люси нахмурила брови.
— Ты никак пуританин, малец, — сказала она с неудовольствием в голосе. — Эти вечно обвиняют актеров в мотовстве и расточительстве, но мы дарим радость, и этим все сказано. Чтобы больше таких речей я не слышала!
Получив таким образом очередной нагоняй, Соланж посчитала, что стать еще хуже этот день просто не может, но не учла появление Гримма в образе лорда из Стрэнда. Она даже не сразу поверила, что это действительно он: просто екнуло сердце, когда среди лордов на сцене она разглядела знакомые… плечи. Они были шире других и… роднее ка будто.
Она спряталась за колонной и наблюдала, как беседует Кайл с остальными мужчинами. Как непринужденно, на равных держится с ними, и искренне недоумевала, как не замечала всего этого раньше: достоинства, стати даже в одежде простого наемника. Он ведь всегда был таким, будто выше на голову всех остальных, и потому казался ей выскочкой и позером. Гордецом. Но последние дни показали: Кайл совсем не такой. И то, что ей представлялось предосудительным высокомерием оказалось врожденным чувством собственного достоинства. Так несут себя только уверенные в себе, самодостаточные люди.
Интересно, где он сидел во время недавнего выступления? Видел ли, как она ходит внизу среди зрителей, утихомиривая по мере возможности дебоширов и пьяниц. Бёрбедж боялся, что, изрядно набравшись, они, чего доброго, вступят в неуместные пререкания с сидевшими на сцене изящными кавалерами, или, что еще хуже, в кулачную схватку, а тогда представление прекратится, и театр придется закрыть.
Он бледнел и краснел, предупреждая об этом перед началом театрального представления.
К счастью, обошлось без скандала, и Соланж было выдохнула: этот день подходит к концу. Но тут появился граф Саутгемптон…
Подумать только, настоящий, всамделишный граф, а она его чуть не убила…
И целовалась с ним…
И…
Как вообще такое возможно?
Все эти мысли проносились у нее в голове, пока Кайл беседовал сначала с богато разодетыми аристократами, после — с Уиллом и Бёрбеджем.
— Роб, граф зовет прогуляться с ним до реки. Пойдешь с нами? — спросил Уильям достаточно громко, чтобы другие услышали. И тише добавил, когда она подошла: — Кайл говорит, возвращаться в наш пансион небезопасно. Сказал что-то про лошадь и слежку… Ты знаешь, о чем идет речь? — Соланж кивнула, не в силах отвести глаз от беседующего с Бёрбеджем молодого мужчины.