— Миссис Аллен. — Приподнял шляпу еще один пешеход. — Прекрасный день, миссис Аллен, — поздоровалась какая-то женщина.
Соланж как раз прошла по Шип-стрит до Милл-Лейн и, лишь на секунду замешкавшись, свернула на Ротер-стрит. Эта улица показалась ей тише прочих, хотя запах стоял здесь дай Боже… Но именно он подсказал Соланж направление: где-то здесь располагались кожевенные мастерские, а значит, перчатки.
Перчатки стали для девушки своеобразным фетишем, предметом особенной силы. Благодаря им она отчасти взаимодействовала с другими людьми и, наверное, потому каждый раз, когда на душе делалось так паршиво, хоть вой, шла покупать очередные перчатки.
Вот и сейчас, заметив на доме циркуль перчаточника, она сразу же потянула за ручку и вошла внутрь. Колокольчик над дверью звякнул, сообщая о посетителе, и женский голос позвал:
— Джон, у нас посетитель! Джооон. Уильям! Кто-нибудь, я сейчас занята.
— Иду, мам.
Под аккомпанемент этого краткого диалога Соланж успела окинуть маленькую, полутемную комнатку внимательным взглядом. Она не была лавкой в прямом смысле этого слова, скорее передней обычного дома, приспособленной под прилавок с различными товарами: выделанными из кожи уздечками, кожаными ремнями и перчатками в том числе.
— Чем могу быть полезен, мэм? — Перед Соланж появился симпатичный молодой человек с курчавыми волосами. Ей показалось, она его уже видела, должно быть, на похоронах, и приветливо улыбнулась.
— Я хотела бы приобрести пару перчаток.
— Для езды верхом или?.. — говоривший взглянул на руки Соланж. Вполне нормально для человека, собиравшегося продать ей перчатки, но девушка подобралась.
— Для повседневного ношения, — сказала она. — Я редко когда их снимаю.
Она уловила искорку любопытства в глазах собеседника, но, к счастью, Уильям, так, кажется, его звали, не стал спрашивать на сей счет.
— Тогда вам определенно подойдут лайковые перчатки из кожи молодого ягненка. Они мягкие и идеально растянутся по руке… Можно мне? — Он протянул ладонь, желая, должно быть, оценить размер ее ручки, но Соланж, испугавшись чего-то (перчатки все-таки были надежной защитой), торопливо стянула одну и протянула ее молодому Уильяму.
— Вот, подберите по ней.
Он кивнул, завозившись за узким прилавком, и вскоре выложил перед ней несколько пар различных перчаток.
— Вот, все идеально по вашей маленькой ручке, мэм. — И пока Соланж выбирала, добавил: — Сочувствую вашей утрате. Мы с женой не решились подойти к вам на кладбище, вы выглядели измученной.
Соланж кивнула, лишь мельком одарив его взглядом и делая вид, что полностью сосредоточена на перчатках.
Он единственный оценил ее состояние верно: измученной, но не горюющей.
— Так вы узнали меня?
— Миссис Аллен, — улыбнулся молодой человек, — в этом городе все знают друг друга.
Он так это сказал, что у Соланж вырвалось против воли:
— И вам это в тягость? — Их глаза встретились.
Ее собеседник замялся.
— Отчего же? Я просто… констатировал факт.
Соланж видела: он лукавит. И этот Уильям, один из немногих, заинтересовал ее вдруг.
— Вы перчаточник, сэр? — осведомилась она. — Работаете с отцом?
— Я сын перчаточника. Служу клерком в юридической фирме, здесь же, в лавке, изредка помогаю.
— Как интересно, — Соланж отодвинула в сторону выбранную ей пару перчаток. — Вы не похожи ни на перчаточника, ни тем более на обычного клерка.
Молодой человек улыбнулся.
— На кого же тогда я похож?
Она примерилась взглядом, осознавая, что неуместно флиртует с женатым мужчиной, но не стала себя пресекать.
— На… поэта? — предположила она.
Вымазанные чернилами пальцы, могли в равной степени принадлежать, как обычному клерку, так и писателю, что уж. Впрочем, она скорее шутила и удивилась, заметив, как погрустнело лицо собеседника…
— Вам уже донесли? — спросил он. — Этого стоило ожидать. Но стыдиться мне нечего… — И отвел взгляд, заворачивая перчатки в бумагу. — С вас три пенса, мэм.
— Постойте! — Соланж удивилась так сильно, что едва не коснулась его рукой без перчатки. В последний момент отдернула руку и стиснула пальцы в кулак. — Я ничего не знаю о вас, чистая правда. И зашла в эту лавку случайно!
Молодой человек, казалось, расслабился.
— Даже странно, что вам еще не нашептали о «глупом мальчишке Шекспире, пописывающем стишки», — хмыкнул он.