Вот и сейчас он осторожно обнимал Олечку за плечи, что-то шепча ей на ушко, отчего девушка смущалась, краснела, а потом заливалась веселым звонким смехом.
И у Глеба просто воспламенялся мозг.
В столовой, куда Олечка спустилась наскоро перекусить, снабженец от нее не отстал. Он продолжил ворковать, что-то рассказывать девушке — травить байки он был великий мастак, — и Глеб насилу сдержал себя, чтобы не подскочить к этой парочке и не наорать на них за то, что устроили шуры-муры на рабочем месте!..
Но потом он вспоминал, что Олечке он никто, и права указывать ей, с кем встречаться, не имеет, и с трудом переводил дух, успокаивался, делая глоток воды, туша пожар в груди. Однако, внезапно итак некстати проснувшаяся ревность не унималась, и Глеб с трудом смог пережить момент, когда Олечка отправилась на служебной машине в офис, расположенный у вокзала, а подлец-снабженец проводил ее до стоянки, помог усесться в автомобиль и прикрыл аккуратно за ней дверку.
— Да мать твою, — зло шептал Глеб, трясущимися пальцами отыскивая номер Вадима. — Устроили тут…
Зама он снял прямо с переговоров.
В голове полыхал пожар, пожирая остатки здравого смысла, рассудка и хладнокровия.
— Сделай что-нибудь, — без обиняков потребовал Глеб, едва услышал гневное бурчание в трубке. — С этой девушкой, из клуба. Я хочу ее. Еще раз. Только ее.
— Ты там совсем с ума сошел!? — зашипел Вадим, явно прикрывая трубку рукой. — Ты еще луну с неба попроси!
— Сделай что-нибудь, — повторил Глеб, слыша, как умоляюще дрожит его голос. Желание и ревность каленым железом прижигали его душу, и он думать ни о чем не мог, только как об Олечке и о том, что она должна принадлежать ему — хотя бы в закрытом клубе, хотя б с завязанными глазами.
«Ей будет хорошо со мной, — униженно, как ребенок, выпрашивающий невероятного подарка, мысленно уговаривал какие-то воображаемые высшие силы Глеб, никогда до этого в Бога не верующий. — И хер она завтра посмотрит на этого чертового скользкого говнюка! Да я все сделаю.»
Почти от физической боли он едва не застонал, представляя, как снабженец пытается чмокнуть Олечку в щечку на прощание. Господи, вот это влип! Сейчас, мучаясь, как грешник на сковороде, Глеб был согласен на все, на любую помощь Вадима. Подспудно он даже ждал, жаждал, что Вадим признается в том, что подложил Олечку под него, господи, пусть это будет правдой, ну, пожалуйста!..
Но Господь, видимо, решил, что всего одного дня ревности, выжигающей все живое, для Глеба маловато, и на его мольбы не откликнулся.
— Я не боженька, — грубо ответил Вадим. — Обратись к администратору.
— И что ему сказать? — с надеждой спросил Глеб.
— Я откуда знаю, что ты скажешь! — рявкнул Вадим. — Все вопросы к администратору. Все, отбой.
— Ну, ведете же вы какую-то документацию, — горячился Глеб, наседая на скисшего администратора. — Неужели так сложно — еще раз организовать встречу именно с этой девушкой?!
— Нет, но… — администратор уже искренне пожалел о том, что взял у Вадима деньги. Клиент требовал именно эту девушку, а с ней, как на грех, не было ни единого контакта. А если поднимется скандал? Если до начальства дойдет? — Но эта девушка ходит редко…
— Редко? — уточнил Глеб, и администратор почувствовал прилив вдохновения.
— Да, — подтвердил он, тщательно изображая пренебрежение. — Белая Лилия.
— Это почему Лилия? — насторожился Глеб. Лилия? Свое имя скрывает? Назвала выдуманные данные?
— Привередлива очень, — ответил администратор. — Отказов от игры — и от предлагаемых партнеров, — уже пять. Еще две лилии — и она покинет клуб навсегда. Таковы правила. Не знаю, может, уже покинула. Скорее всего, так. Уверен в этом. По смене должны передать.
И он с озабоченным видом принялся листать журнал с записями, изображая бурную деятельность.
Однако, Глеба эти оправдания не тронули вовсе. Невозможность получить желаемое только еще больше раззадорила его, в его голове мелькнула отчаянная мысль, что если сейчас этот скользкий слизняк не найдет способа выманить Олечку на свидание, Глеб оттрахает ее прямо в офисе, на столе, так же неистово, как в клубе!
Ладонью он прихлопнул перелистываемые страницы, замял бумагу, и побледневший администратор вскрикнул от неожиданности, отдернув руки, по которым пришелся чувствительный удар.