Девушка, судорожно глотая воздух, словно нехотя, покорно завела правую руку за спину. Этого было достаточно, чтоб мужчина понял — она выразила согласие. Вторую руку он перехватил сам, накинул на тонкие запястья петлю ремня, затянул. Жесткая кожа впилась в нежные руки, девушка чуть двинула ладонями, привыкая к неудобству и стараясь чуть ослабить давление, но у нее не вышло. Казалось, ее беспомощность и беззащитность распаляют его еще больше. Склонившись, он порывисто поцеловал ее неловко вывернутую ладонь — словно диковинный цветок, — со страстным вздохом стиснул ягодицы, исцеловывая их и прикусывая от нахлынувшей страсти соблазнительную округлость.
— Иди сюда…
Он подхватил ее, устраиваясь удобнее меж ее бедер.
Вжикнула молния, и девушка вновь уткнулась лицом в стол, заскулив испуганно и жалко.
Ее плач, ее сжавшееся тело снова остановили его, он, подрагивая от нетерпения и возбуждения, замер, хоть его пальцы уже вцепились в ее мокрую промежность.
— Нет? — спросил он настороженно, и девушка чуть качнула головой.
— Роза, — шепнула она. — Роза…
Горячая головка его напряженного члена ткнулась в ее промежность, он погладил девушку по припухшим мокрым губкам, скользя и чуть надавливая, словно подготавливая ее к предстоящему удовольствию — и внезапно вошел, нажав сильно, коварно, так, что она не смогла сдержать жаркого вздоха, принимая его член в свое узкое горячее лоно.
— О-о-о, — мужчина, вжавшись в мягкую попочку девушки, проникнув в ее лоно на всю длину, застонал от удовольствия, тиская ее бедра жесткими пальцами и подрагивая. Первое проникновение, ее узкое — почти как у девственницы, — горячее тело доставили ему обжигающее, невероятное наслаждение, и он, двигаясь неспешно, почти осторожно, практически полностью вышел из тела девушки — и снова толкнулся глубоко, полно, на всю длину, пытаясь повторить первое, самое сладкое, ощущение. И еще. И снова, тревожа набухшей головкой узкий тугой вход в лоно.
Девчонка на столе жарко задышала, раскрыв припухшие губы, прогнувшись в пояснице и как-то незаметно и ловко подставляя попочку. Движения мужчины стали резче, он толкался в узкое лоно сильнее, мелкими сильными толчками в самой глубине, выбивая из губ девчонки нетерпеливые крики, заставляя ее подмахивать ему, двигаться навстречу, чтобы погасить разгорающееся пламя жадного желания в теле. Постанывая, девчонка послушно разводила ноги, но мужчине, которого ее покорность только сильнее распаляла, этого показалось мало. Его пальцы скользнули по ее влажному сжавшемуся анусу и девчонка завизжала, как кошка, с которой заживо спускают шкуру, когда его пальцы проникли в ее тугое узкое тело сзади.
От этого проникновения тело девчонки стало еще теснее, еще уже, она сжимала его член неимоверно плотно, тряслась и скулила от каждого толчка. Его пальцы двинулись, терзая ее тело сзади, и девчонка зашлась в рыданиях, суча связанными руками и крутя задом. Не в силах оторваться от тела, приносящего ему столько наслаждений, он вколачивался и вколачивался в горячую мякоть, пока первое возбуждение, оглушающее и ослепляющее, не прошло, и до сознания не дошли крики девушки. Он замер, переводя дух, его пальцы покинули ее анус, он почти отпрыгнул от ее тела. Перед глазами его дрожали схваченные ремнем кисти и вздрагивающая от рыданий спина девушки. Его рука, словно извиняясь, коснулась горящей кожи на ягодицы девчонки, и та взвизгнула, снова извиваясь как змея.
— Роза, — задыхаясь, шептала она, бессовестно разводя перед ним ноги и поднимая попочку выше, словно пытаясь отыскать его руку и заставить пальцы вернуться обратно в свое тело.
— Роза!
Он нерешительно коснулся ее, погладил дырочку сзади, и девчонка шумно задышала, дрогнула, снова сжалась, завлекая его своей тугостью, своим возбуждением.
— Роза-а-а, — простонала она, выгибаясь, заходясь в разгоряченных стонах, когда его пальцы снова проникли в нее — на сей раз осторожно, неспешно, но глубоко. — Да выдери же меня, наконец!..
Глава 2. Глеб
Олечку Лазареву он заметил сразу, как только она появилась в его царстве, в его конторе, заняв место секретаря у его помощника. У нее было удивительно чистое лицо, светлые-светлые, невероятно прозрачные голубые глаза и льняная коса, аккуратно приглаженная, волосинка к волосинке. Вся девушка была какая-то на удивление аккуратная, отглаженная, чистая, словно вся грязь мира не касалась ее никогда.