«Чёрт, вот как ему объяснить, что я в этом мире без году неделя и даже не представляю, как тут всё делается. Даже память настоящего Густава у меня всплывает в виде справки, и когда я заполучу над ней полный контроль, только Владыка Хаоса знает. Хотя с другой стороны, пообещать я могу что угодно, не получится — скажу извини брат, так вышло. А вот Вдову надо спасать прямо сейчас.»
— Знаешь что, Норман, — выдержав паузу, как будто я глубоко задумался, просчитывая варианты, — возможно, я смогу тебе помочь, но мне нужна ответная услуга.
— Валяй, — вальяжно махнул Норман рукой, выпуская кольца дыма изо рта.
— Понимаешь, — замялся я, показывая, что мне очень неудобно его просить об этом, — уговори завтра свою сестру отказаться от неё, — я кивнул в сторону молча стоявшей Чёрной Вдовы.
— Густав, — его глаза расширились от удивления. — Что я слышу? Ты хочешь заиметь себе наложницу? Однако, удивил, — и он покачал головой.
— Ну не наложницу, — покраснел я, — но да, она меня привлекает.
— Ха, так у нас татуировкофил получается, — и он громко захохотал.
— Норман, — укоризненно ответил я.
— Ладно, ладно, знаю я, что ты не ладишь с Клодин. Не волнуйся, я ей предложу лучшую заготовку, буквально на днях прислали с островов, хотел оставить для себя, но для родной сестры ничего не жалко. Завтра всё уладим, — он поднялся и, хлопнув меня по плечу, пошёл в свою комнату.
****
— Безумцы, полные безумцы, — бушевал утром Норман. — Клодин, кто дал тебе такие методики?
— Так это обычные, они есть в общем доступе, — озадаченно ответила Клодин.
— Бездари, эти методики хороши для дикарей-повстанцев, у которых интеллектуальная матрица максимум что может выдать: «Где бы что-то пожрать найти». У них интеллект чуть выше, чем у приматов. А тут мы имеем дело с хаоситом, и не просто с хаоситом, а с лучшим из лучших хаоситов. Посмотри на её тело, оно всё в татуировках, это говорит, что ей через многое пришлось пройти, чтобы добыть себе печати Хаоса. Это хищник, ты понимаешь меня, Клодин?
Норман отрабатывал свою часть договора. С утра пораньше, как и обещал Клодин, пошёл проверять результаты тестов и сейчас разыгрывал перед ней комедию.
— И что же мне теперь делать? — спросила она.
— Ничего, этот экземпляр тебе не по зубам. Нет, можно конечно поместить её в стационар и подобрать эксклюзивную методику под неё, но на это уйдёт много времени, денег и никаких гарантий, что всё получится. Смотри сама, видишь её реакцию? — он тыкал в одному ему понятные графики.
— И что? — спросила ничего не понимающая Клодин.
— Она своё сознание погрузила в так называемый защитный кокон, никакой реакции на раздражители. Кокон можно пробить, но тогда мы получим дефектную личность, ты же не хочешь оказаться в теле полоумной женщины. Если её мозг будет повреждён, то после переноса это скажется и на тебе.
— И что мне теперь делать? — раздражённо спросила она и, повернувшись ко мне, бросила обвинение: — Это всё ты виноват, специально хочешь меня в гроб уложить!
— Тише, тише, сестрёнка, — успокоил её Норман. — Хоть мы и знаем, что Густав полный засранец, но нам он ещё нужен.
«Врагов не надо, когда у тебя такие родственники.»
— Я вчера попросил твоего мужа об одном одолжении, и за это я сделаю тебе подарок. Мне на днях прислали туземку из повстанцев, 18 лет, тело ммммм, закачаешься.
— А с этой мне что делать? — спросила она.
— Так отдай Густаву, пусть над ним смеётся весь сенат.
«Вот так всегда и проходили семейные встречи. Они говорили о нём в его присутствие так, как будто его не было. И как он терпел это 150 лет?»
Хлеба и зрелищ
****
Этот мир был безумным, и тех, кто его создал, надо было пристрелить ещё в раннем детстве. Нет, у меня были определённые подозрения, что что-то тут не так, но, покопавшись в памяти Густава, я понял, насколько я недооценил создателей этого мира. Но всё по-порядку. Во-первых, этот мир полностью управлялся искусственным интеллектом при помощи девайсов, надетых на головы людей: будь то обручи или золотые венки, как у меня. Главный мозг, если можно было его так назвать, находился на центральной площади и занимал своей площадью хороший такой небоскрёб. На его обеспечение уходило 2% всей вырабатываемой энергии мира, и это можно охарактеризовать одним словом — «Вау».
Однако люди в этом мире схитрили: они дали ИИ возможность и средства управлять народом, но на основе тех законов, которые принимаются ими самими. Вложить алгоритм исполнения, но при этом ограничить законами, это поистине гениально. Как это происходит на практике? Допустим вы разработали новый закон.