**** Совещание кабинета министров ****
— Винцент, можно узнать, почему ты экстренно просишь выделить несколько миллионов бюджетных средств для твоего министерства? — премьер-министр Кэролл Смит подняла глаза от своего планшета.
— Эмм, госпожа премьер-министр, мы собираемся провести рекрутинг. Нам нужно набрать около тысячи новых сотрудников, — промямлил Винцент со своего места.
— Вы что, собираетесь расширяться? — удивилась премьер. — Тогда почему я об этом ничего не знаю?
— Нет, нет, просто нам срочно понадобились люди. — Уклончиво ответил министр.
— Тогда куда делись старые сотрудники? — прищурилась Кэролл. Она была очень педантична в вопросах бюджета, и такие вот неожиданности вызывали у неё определённые подозрения.
— Они бастуют, — развёл руками Винцент.
— Они что? — переспросила премьер.
— Забастовка, это новое понятие, когда сотрудники отказываются работать до тех пор, пока не будут выполнены их требования, — пояснил министр.
— Даа, — брови премьера поползли вверх. — Это что-то новое. И на каком основании они решили это делать?
— Это решил их профсоюз, — со вздохом ответил Винцент.
— Союз чего? — Кэролл услышала ещё одно новое слово и была очень удивлена.
— Профсоюз, общественная организация, защищающая права и интересы своих работников, — Винцент закапывал себя всё глубже и глубже.
— Надо же, у нас есть теперь такие организации, и как давно они существуют? — спросила она.
— Недавно, с тех пор, как мы ввели новую отрасль — киноиндустрию, — Винцент был на грани паники.
— Хм, даже так. Если не ошибаюсь, запрос на создание общественной организации должен подать сенатор. Ты случайно не в курсе, кто это сделал? — прищурившись, спросила премьер.
— Густав де Брага, госпожа премьер-министр, — радостно сообщил министр, в надежде всё свалить на того.
— Угу, это же он предложил создать новую отрасль, — задумчиво произнесла Кэролл.
— Он самый, — уже увереннее кивнул министр.
— Понятно. Значит так: денег ты не получишь, а вот в суд надо будет тебе подать. И это должно быть показательной поркой. Сделай процесс доступным, и чтобы все каналы широко освещали его. Я не хочу, чтобы каждый, кто хочет, создавал себе профсоюзы. Ишь, выдумали себе забастовки устраивать. Тебе всё понятно?
Министр быстро, быстро закивал головой.
****
— Посмотри, чего ты добился! — Вдова стремительно ворвалась в мой кабинет, за ней, стараясь не отсвечивать, вошёл Ван Хельсинг.
— Ты о чём? — я удивлённо посмотрел на неё.
— Вот, — она кинула мне на стол какой-то конверт.
— Это что? — осторожно спросил я, открывая конверт.
— Повестка в суд. Нас вызывают в суд, и всё из-за твоей забастовки, — её голос сорвался на крик.
— Хватит истерить, — грубо оборвал я её. — Ну вызывают, ну и что?
— А то, что если мы проиграем, а мы проиграем, то нас понизят в статусе, и мы снова станем рабами! — Вдова была на грани теперь. — Тебе-то хорошо, ты у нас сенатор, — передразнила она кого-то. — А вот на нас опять наденут рабский ошейник.
«Так, этот поток сознания надо прерывать. И это легендарные хоаситы? Судом их испугали, можно подумать страх какой», — решил я.