— Густав, — Норман, широко расставив руки, ринулся обнимать меня. — Ты не представляешь, твоя идея с криптовалютой — это просто гениально, — он разом вывалил на меня столько слов благодарностей, сколько бедный Густав не получал за всю свою долгую жизнь.
— Я рад, что ты доволен, — ответил я, пытаясь вырваться из его медвежьих объятий.
— Доволен? Три раза ха! Я за месяц утроил свой капитал!
«Утроил? Слабовато, учитывая, что курс вырос в 10 000 раз. Видимо, играл по-мелкому, а не как я — вбухал почти все свои деньги в криптовалюту», — подумал я.
— Норман, я как раз хотел с тобой поговорить об этом. Советую завтра утром, с началом торгов, продать всю свою крипту разом, — начал я издалека.
— Продать? Ты смеёшься? Мы как раз собирались вложиться по-серьёзному, — обрадовал он меня.
Я молчал и ничего не говорил, человека в таком состоянии переубедить довольно сложно. Улыбка начала постепенно сходить с его лица.
— Ты что-то знаешь? — до него наконец-то дошло, что я попросил о встрече не просто так.
— Скажем так, есть сведения, что рынок может рухнуть завтра, — тихо сообщил я.
— Но, — начал он.
— Тсс, — я приложил указательный палец к губам. — Большего я сказать не могу.
И не дожидаясь его вопросов, повернулся и направился прочь. Ну а что? Он мне помог, надо было хоть предупредить его.
**** Утро рокового дня ****
— Ну что, господа хаоситы, готовы ли вы покинуть этот скучный мир? — радостно спросил я, заходя утром на кухню.
Я только что продал всю свою крипту, тем самым обрушив курс. И очень скоро кому-то в центральном банке, который выступает регулятором обмена курса, поплохеет. Мои 80 миллионов в крипте одним нажатием кнопки превратились в 800 миллиардов, которые благополучно лежат на моём счету. Интересно, рухнет ли банк, если я попрошу обналичить сразу всю сумму? Но мне этого и не надо. Мне нужна паника, чтобы они были заняты и не смогли помешать моему финальному аккорду.
— Ты уверен, что это сработает? — скептически спросила Вдова.
— Другого варианта я просто не вижу, — пожал я плечами.
Я как Джек Воробей с одной пистолетной пулей, не имею права на промах. Хаоситы вздохнули, но молча встали, и мы вышли на улицу.
**** Заседание кабинета министров ****
— Итак, господа министры, наше состояние плачевное, — уставшим голосом сообщила Кэролл Смит. — Министр труда, огласите наше состояние.
Она последнюю неделю практически не спала, пытаясь найти правомерное решение, которое, если не запрещало, то по крайней мере ограничивало бы появление новых профсоюзов, их с каждым днём становилось всё больше и разнообразнее, росли как на дрожжах.
— Сегодня с утра подали заявку на профсоюз филателистов, — прокашлившись, сообщил министр.
— Господи, чего эти то хотят? — премьер-министр подняла глаза к потолку.
— Просят наладить производство почтовых марок.
— Почтовых марок? Да мы их уже лет сто как не производим, — возмутилась Кэролл.
— Это и ущемляет их права, — продолжил министр. — Говорят, старые марки приходят в негодность, а новые не появляются. Союз филателистов под угрозой исчезновения.
— И что на это ответил ИИ? — спросила она, заранее зная, каков будет ответ. С появлением профсоюзов ИИ просто взбесился и разрешал фактически всё, кроме принятия новых законов, разработанных сенатом.
— Одобрил, — невозмутимо ответил министр труда.
— Ладно, — вздохнув, приняла решение Кэролл. — Победить мы их не можем, есть единственное предложение — объединить их в Совет профсоюзов и ввести в законодательный орган. Может это остановит эту лавину.
— Ввести их в сенат? — удивились министры.
Кэролл лишь развела руками в стороны.
— Госпожа премьер, госпожа премьер, — секретарша ворвалась в кабинет. — У директора центробанка ЧП, он на телефоне.