Джулия положила папку с бумагами на стол начальника. Как она переживет эти дни без него? Каждый день видеть его пустой стол и думать, что профессор делает и с кем…
– На сколько вы уезжаете, сэр? – спросила она.
Голландец поднял взгляд.
– Дней на семь-десять. Точно не знаю. Я намерен увидеться с семьей и друзьями и провести, по крайней мере, несколько дней дома. Зависит от обстоятельств. Джордж Уайат – мой регистратор – займется всеми непредвиденными делами.
– Очень хорошо, сэр. Если увидите мефру Шатт, передайте ей мои наилучшие пожелания.
– Конечно. – Он быстро повернулся к столу. – Вижу, вы оставили мне в журнале памятку позвонить миссис Вентон. Возможно, вы будете добры сделать это за меня и сказать ей, что я уеду на неделю или около того.
– Замечательно. Это та леди, с которой вы ужинали в «Кафе Ройяль»?
Профессор пристально посмотрел на нее, но Джулия не смогла прочитать выражение его лица.
– Раз уж вы спрашиваете – да, мисс Бекуорт. – Он широко раскрыл глаза. – А почему вам это интересно?
– Потому что я – любопытная Варвара, – дерзко ответила она, подняла телефонную трубку и принялась набирать номер.
Пока профессор был на обходе, Джулия позвонила миссис Вентон и безличным тоном передала сообщение.
– Кто вы? – грубо спросила та.
– Секретарь профессора ван дер Дрисмы.
– Куда он ушел? Вы должны это знать. И когда он вернется?
– Миссис Вентон, я не имею понятия, когда он вернется, и передала вам слово в слово то, что он сказал.
– Он же там, правда? – не собиралась сдаваться миссис Вентон.
– Нет, его здесь нет.
– Я вам не верю, – огрызнулась миссис Вентон и бросила трубку.
Когда профессор вернулся, Джулия безо всяких эмоций передала ему содержание разговора. И ее совершенно не удовлетворило, что в ответ шеф лишь фыркнул.
В пять часов он оторвал взгляд от компьютера.
– На сегодня все, мисс Бекуорт. Хорошего вечера.
Джулия прибрала стол, попрощалась и пожелала профессору хорошего отпуска.
Той ночью она как следует поплакала, думая о профессоре и его поездке в Голландию. "Возможно, он вернется уже женатым", – горестно думала Джулия. Теперь легко рассчитывать на его дружелюбие, ведь Саймон должен быть счастлив.
Профессор был не так уж счастлив и понимал, что никогда не будет, если только Джулия не станет его женой, но чувствовал удовлетворение от своих тщательно выстроенных планов. Разлука смягчает сердце, напомнил он себе, подъезжая к Дувру. И если прекрасное лицо любимой не станет отвлекать его каждый день, Саймон сможет точнее обдумать выстраиваемые в уме схемы.
До своего дома в Лейдене профессор добрался очень поздно, но Сиска и Джейсон с радостью встретили его. Врач поужинал, пока экономка рассказывала ему последние новости, вывел на прогулку обрадованного Джейсона, лег в постель и уснул спокойным сном человека, знавшего, что он хочет сделать и готового потрудиться.
На бесхитростный вопрос миссис Бекуорт, как поживает профессор, пришедшая домой Джулия кратко ответила, что не знает, так как он уехал.
– Не навсегда? – в смятении спросила мать.
– Нет, нет. Он уехал вечером в Голландию в отпуск. И не знает, насколько. Меня перевели к доктору Уолтерсу – его секретарша больна.
– О, хорошо, это приятная перемена, дорогая. А он милый, этот другой доктор?
– Он медицинский консультант. Хороший, но зануда.
«Не самый лучший ответ», – подумала мать.
– Будем надеяться, что Саймон хорошо отдохнет. Уверена, он это заслужил.
Джулия пробормотала что-то в ответ и сбежала, чтобы помочь Эсме с математикой.
Доктор Уолтерс был рад видеть новую помощницу. Мисс Фрисби, его собственный секретарь, объяснил он, плохо себя чувствовала уже несколько дней – что-то с зубами.
– Боюсь, она пренебрегала регистрацией и так далее – ей было не до этого.
Обнаружив полный беспорядок в шкафах, Джулия заключила, что мисс Фрисби неважно себя чувствовала не неделями, а скорее месяцами. Эта неразбериха добавит лишних часов работы, не говоря уже о рутинных делах, которыми также надо заниматься. Возможно, если ее зубы не вылечатся, мисс Фрисби уволится. Джулия знала ее в лицо – изможденная девушка с растрепанными волосами и высоким громким голосом. Они с Джулией лишь обменивались приветствиями. Не больше.
На стол профессора наваливали груды почты, поэтому Джулия быстро решила, что будет приходить на работу на час раньше. Днем она была занята. И вечером, по возвращении домой, ей всегда хватало дел: помочь Эсме с домашней работой, поговорить с матерью и похлопотать с Ласкомбом по дому. Несмотря на все это, дни тянулись медленно.
Профессор отсутствовал несколько дней, когда Эсме получила от него открытку. Она была из Лейдена, с видом Рапенбурга.
Профессор написал своим почти нечитаемым почерком: «Однажды я покажу тебе эти места. Спроси у сестры, помнит ли она их».
Эсме, гордо показывая открытку, задумчиво сказала:
– Он никогда не зовет тебя Джулией, правда? А ты называешь его Саймоном?
– Конечно, нет. – Джулия не собиралась грубить и быстро добавила. – И не должна – он довольно важная персона в больнице.
– Да, но когда вы наедине? – настаивала Эсме.
– Он по-прежнему мой босс.
– Интересно, что он делает? – задумчиво проговорила Эсме.
Джулию это тоже интересовало, но она промолчала.
Саймон сидел во главе стола в довольно мрачной столовой особняка Дрисма. Крупный квадратный дом, чей внешний вид соответствовал внутреннему убранству, напоминая ушедшие времена, стоял на землях, ограниченных заливными лугами, с озером, обсаженном деревьями и кустами, вблизи узкой проселочной дороги. За поворотом виднелась маленькая деревня, ее домики таяли вдалеке.
За столом находилось множество людей. На дальнем конце стола лицом к Саймону сидела его мать, затем двое его братьев с женами, еще один брат, только изучавший медицину, и самая младшая из детей – сестра неполных семнадцати лет.
Разговор шел живо, поскольку, несмотря на близость характеров, родственники жили далеко друг от друга и редко могли собираться вместе. Саймон унаследовал дом от отца и, пока не женится, делил его с мамой, сестрой и – когда тот мог выбраться из больницы – младшим братом Хьюго.
Сейчас говорила мать:
– Хотела бы я, чтоб ты женился, Саймон. Тебе пора вступить во владение этим поместьем. Я знаю, что у тебя есть очаровательный дом в Лейдене, но ты должен проводить больше времени здесь. Возможно, выходные? Я знаю, что ты работаешь в «Сент-Браво», но в наши дни так легко путешествовать…
Заговорила Селеста, младшая в семье:
– Должно быть, ты встречаешься с множеством девушек. Как насчет всех этих сестричек, или ты слишком благороден для них?
– Все они юны, красивы, и мы о них уже говорили, – легко ответил Саймон.
– Когда я звонила, ответила твоя секретарша. Она так же хороша, как ее голос? – спросила его младшая невестка и рассмеялась. – Я не сказала, кто я. Просто назвалась мефру ван Грааф. Подумала, возможно, ты не хочешь, чтобы она знала о твоей семье… В больницах гуляет так много сплетен, правда?
Профессор откинулся в своем кресле и беспечно ответил:
– Она даже симпатичнее, чем ее голос. Надеюсь, однажды все вы с ней познакомитесь, поскольку я намерен на ней жениться! – Он посмотрел через стол на мать. – Она тебе понравится, мама.
Та улыбнулась. Это была красивая женщина, чей величавый облик скрывал мягкую натуру.
– Если ты ее любишь, дорогой, то и я полюблю. Ты привезешь девушку познакомиться с нами?
– Надеюсь, но не сейчас. – Он улыбнулся. – Полагаю, она не слишком меня любит.
Раздался взрыв смеха.
– Саймон, что ты имеешь в виду? Почему она тебя не любит? Ты с ней ужасно обращался? – забросала его вопросами младшая сестра.