Они поели в пивном ресторанчике. За крохотными оладьями с травами последовала прекрасно поджаренная рыба, а на десерт – сливочные лакомства с тележки со сладостями. Саймон же ел сыр и печенье.
За кофе он предложил:
– А если поехать в Брайтон вдоль побережья? Мы можем добраться до Чичестера, а оттуда проделать остаток пути по шоссе А259. Это едва ли час езды. До чая у нас будет полно времени, чтобы сходить на набережную или куда вам захочется.
Он улыбнулся всем дамам, задержав взгляд на спокойном лице Джулии. Она мало говорила, и профессор хотел бы, чтобы она сидела рядом с ним во время поездки… Он тут же нетерпеливо отбросил эту мысль. Джулия вторглась в его хорошо налаженную жизнь, и второй раз за день Саймон подумал, что необходимо что-то с этим делать.
Позже, прогуливаясь с Эсме, пока Блотто бесцельно носился вокруг, он с удивлением услышал вопрос:
– Вам нравится Джулия, Саймон? – Девочка уставилась на него. – Вы всегда называете ее мисс Бекуорт, да? А она не говорит о вас – только если мы спрашиваем. Вы не любите друг друга?
Пришлось аккуратно подбирать слова:
– Твоя сестра великолепный специалист и очень мне помогает. Мы уважаем друг друга, а это очень важно при совместной работе.
Эсме открыла рот, чтобы сказать что-то еще, и снова закрыла. В приятном голосе профессора прозвучали стальные нотки, которые она не решилась проигнорировать. Лишь заметила:
– Знаете, она очень умна. Я имею в виду не печатание и все такое. А еще готовит почти так же хорошо, как Ласкомб, и прекрасно шьет. Я бы хотела, чтобы она вышла замуж за кого-нибудь милого…
– Уверен, так и будет. Я удивлен, что она до сих пор не замужем.
– Ну, возможности у нее были, а вот времени куда-то ходить – нет. И конечно, девушке для этого нужно много красивых вещей.
Профессор, сам имевший сестер, с этим согласился.
Миновав Чичестер и выехав на прибрежное шоссе, он погнал машину быстрее, сбавляя скорость лишь возле маленьких приморских городков. Так что до Хоува и Брайтона путешественники добрались в разгар дня.
Сперва они отправились в Павильон. Осмотрели холл, длинную галерею, апартаменты и, наконец, кухни. Именно здесь Джулия оказалась наедине с профессором. Ее мать и Эсме ушли, оставив пару перед длинным рядом медных сковородок на одной из стен огромной комнаты.
– Интересно, сколько поваров здесь работало? – спросила Джулия, чтобы что-то сказать.
Профессор взглянул на нее со слабой улыбкой:
– Вы бывали здесь прежде?
– Нет. Это… Ну, необычно. А вы? – И прежде, чем он ответил, добавила: – Нет, конечно, не бывали. Это не то место, куда бы вы привезли девушку.
– Почему нет?
– Не такую девушку, с которыми вы встречаетесь. То есть… – Она заволновалась. – Она ожидала бы супер-ресторана и танцев, и смокинга, и все такое. Это место неромантично.
– Неужели для романтики нужен смокинг? Я бы подумал, что романтичность можно проявить здесь, в кухне, если испытываешь к этому склонность. – В голосе профессора звучало веселье. – Найдем вашу маму и Эсме? Думаю, у нас есть время сходить на набережную.
Там они провели полчаса. Джулия и Эсме развлекались, выигрывая небольшие суммы на фруктовых автоматах и теряя их вновь, а миссис Бекуорт и профессор прогуливались вокруг. Джулия взглянула на них раз или два – кажется, они прекрасно поладили. Хотя понять, доволен ли сам профессор, было невозможно.
Затем все отправились в Лэйнс – поглазеть в окна маленьких магазинчиков. Здесь было на что посмотреть: украшения, антиквариат, крошечные бутики с эксклюзивной одеждой, наброшенной на стулья в витринах, и приморские лавки, открытые, несмотря на окончание сезона. Здесь путешественники выпили чаю в старинной чайной с официантками в чепцах и изящными столиками, окруженными хрупкими стульями. Профессор осторожно опустил свое крупное тело на стул, и тот хрустнул и застонал.
Все поели подсушенные кексы, тосты с маслом и шоколадные эклеры и заказали еще чаю. Джулия, во второй раз передавая чашку профессору, беспокойно подумала, сколько же стоит ему их выезд. «Следовало сразу отказаться от предложения и не упоминать маму и сестру». Она не оставила начальнику выбора, кроме как пригласить и их тоже…
Джулия задумалась, не станет ли он теперь дружелюбнее. В конце концов, мама и Эсме с ним поладили, называют его Саймоном. Сама Джулия весь день старалась никак его не называть и заметила, что и он избегал обращаться к ней по имени.
Наконец они вернулись к машине и до Лондона добрались, уже когда сумерки сменились темнотой. К немалому удивлению Джулии, профессор принял приглашение ее матери на кофе.