– Проходите, присаживайтесь у огня, – предложил профессор и выдвинул кресло, обитое темно-красным бархатом. – И примите совет Блоссома.
Он подошел к небольшому столу, чтобы разлить напитки.
– Сухой или что-то послаще?
– Сухой, пожалуйста.
При виде корзинки сбоку от камина взгляд Джулии просветлел.
– О, у вас есть кошка…
– Да, и котята. Там должно быть двое.
Джулия встала, чтобы посмотреть. Кошка открыла один глаз и, изучив гостью, снова закрыла. А та наклонилась ниже. Между лапами матери прятались два крошечных котенка.
– Ее зовут Китти. Боюсь, не слишком изобретательно, но Блоссом уверяет меня, что она откликается на это имя.
Джулия уселась обратно и взяла предложенный бокал.
– А котята?
– Они появились вскоре после того, как она прибилась к нам. Мальчик и девочка. У меня есть несколько желающих их забрать, но похоже, когда они вырастут настолько, чтобы оставить мать, Блоссом откажется с ними разлучаться.
Профессор сел напротив Джулии и наклонился, чтобы погладить кошку.
– Должен признать, приятно приходить домой, когда тебя ждут.
– Вы скучаете по Джейсону…
– Действительно, скучаю. Я собираюсь скоро в Голландию и надеюсь провести с ним несколько дней. – Он улыбнулся. – На сей раз еду в отпуск.
– Уверена, вы получите удовольствие, – как можно спокойнее отозвалась Джулия. – Должно быть, вы скучаете по семье.
– У меня есть друзья и здесь.
Нехороший ответ, почти пренебрежительный. «Хотя оправданный», – честно решила она. Личная жизнь профессора ее не касается.
Джулия глотнула хереса и задумалась, что бы сказать. К счастью, появился Блоссом и сообщил, что ужин подан. Пара прошла через холл в маленькую столовую в передней части дома. Здесь стоял круглый стол с шестью стульями в стиле хеплуайт, небольшой буфет и напольные часы с инкрустацией. На камчатной скатерти красовались серебро, хрустальные бокалы и тарелки из дельфтского фарфора. «Неужели профессор так каждый день ужинает?» – удивилась Джулия, пробуя предложенный ей суп. Томатно-апельсиновый – и конечно, домашний.
Профессор, похоже, решил держаться дружеского тона и действительно оказался безупречным хозяином, говоря о том и сем, пока они ели утку в вишневом соусе и жареный картофель. Не упомянул он о печальном вечернем происшествии и потом, уже предлагая Джулии добавку вкуснейших миндальных оладий. Лишь в гостиной за кофе доктор наконец спросил, оправилась ли она.
– Почему бы вам не побыть завтра дома, если хотите.
Джулия подумала о беспорядке в офисе.
– Все хорошо, правда. Мне стыдно, что я повела себя, как ребенок.
– Моя дорогая девочка, вы вели себя с примерным спокойствием. Большинство женщин раскричались бы на весь дом.
– Я слишком испугалась, чтобы кричать.
– В будущем, если заработаетесь допоздна, обязательно запирайте дверь. Вы меня понимаете, мисс Бекуорт?
Ван дер Дрисма говорил с леденящей вежливостью. Слабый огонек надежды, что в конце концов он решил отнестись к ней с большей приязнью, угас. Профессор выполнил свой долг так, как его видел. «И теперь я снова мисс Бекуорт». Смешно воображать, будто она могла бы выйти замуж за такого человека. Джулия поставила чашку и лишенным выражения голосом заметила, что хотела бы уехать домой.
– Это было очень мило с вашей стороны, – сказала она тоном, который даже ей самой показался неискренним. Должно быть, профессор подумал о том же, поскольку взглянул на Джулию с легким удивлением. – Надеюсь, я не испортила вам вечер.
– Нет, нет, я ничего не планировал. Я отвезу вас домой.
Они вышли в холл.
– Мне очень понравился ужин, – сказала Джулия бесшумно появившемуся Блоссому. – Хотела бы я уметь готовить, как вы. Спасибо, Блоссом.
Он улыбнулся:
– На здоровье, мисс Бекуорт. Надеюсь, вы полностью пришли в себя после неудачного инцидента?
– Да, благодарю. Спокойной ночи.
Профессор дождался окончания беседы и отвел Джулию в машину, а затем повез через весь город, прочь от тихих улиц, садов и деревьев, пока не въехал в ворота ее дома.
С довольно невнятной благодарственной речью она начала выбираться, но профессор не слушал. Он вышел из салона, открыл дверцу для Джулии и проводил ее до порога.