Гермиона горько покачала головой:
— Так значит, ваша схватка с Гарри, успей вы ее устроить до того, как он пошел к Волдеморту, была бы бессмысленной. Вы умерли бы, не сделав того, что взвалили на себя!
Северус потер рукой лоб, как будто разгоняя воспоминания.
— Именно об этом я подумал, когда Темный Лорд вызвал меня… — тихо признался он. — Что я снова потерпел неудачу. Без Бузинной палочки у Поттера были прискорбно низкие шансы пожертвовать собой не зря. Все, что мне оставалось, это отдать воспоминания, дабы он знал, что от него требуется.
— Господи! Подумать только, как много зависело от обладания всеми Дарами Смерти вместе! — Гермиону настигла новая вспышка злости на покойного директора с его тайнами. Ими всеми манипулировали. Управляли, как фигурами на шахматной доске! — И при этом Дамблдор оставил нам только туманные намеки и книжицу сказок! Почему он не мог просто сказать все как есть, а не отправлять нас на поиски неизвестно чего неизвестно куда! Что, если бы мы так и не додумались?
Снейп поднял бровь:
— Альбус же завещал книгу лично вам, мисс Грейнджер? Вы не могли не додуматься!
Но она была слишком рассержена, чтобы заметить ненавязчивый комплимент своему интеллекту.
— Мы поняли только одно — что Дары Смерти действительно существуют. Но Гарри никогда не стремился завладеть Старшей палочкой! Она ему досталась по чистой случайности!
— Именно так и должно было произойти. Альбус считал, что активный поиск Даров Смерти — гиблый путь. За тем, чтобы у вас все получилось, следил я. Он же сообщил вам ровно столько, чтобы вы лишь под конец поняли, что ищете. Чтобы Гарри обрел надежду перед встречей с Темным Лордом. Поттеру действительно не нужно было обладать палочкой физически. Победив меня, он стал бы ее настоящим хозяином, и палочка Дамблдора в руках Волдеморта не причинила бы ему вреда. Альбус надеялся, что она не сможет убить Поттера, но убьет крестраж в нем. Так все и случилось. Прекрасный план.
Гермиона потеряла остатки самообладания.
— За вычетом того, что мы не знали, что Гарри достаточно разоружить вас! — закричала она. — Этого в детской книжке не было! Следуя вашему «прекрасному плану», он мог убить вас!!!
При мысли о том, как легко все могло обернуться катастрофой, у Гермионы по спине пробежала ледяная дрожь. А Снейп рассказывал об этом так невозмутимо!
Северус удивленно приподнял бровь. Вот уже в третий раз Грейнджер с неподдельным ужасом твердит, что он мог погибнуть от руки Поттера. Чувство вины за Хижину он еще мог понять — не совсем рациональное, но все же объяснимое. Но в остальных случаях гипотетическая вина была бы полностью на Поттере, ей-то о чем убиваться? О выживании Снейпа как таковом? Версия была столь глупой, что Северус сразу отбросил ее.
Он слегка пожал плечами:
— Возможно. Но мое выживание не было обязательным пунктом плана. Я осознанно пошел на риск. Осознанно и… охотно. По сути, умер я в один день с Лили.
Сердце Гермионы сжалось от этих слов. Насколько же мучительна для Снейпа жизнь, если он совсем не дорожит ею!
— Вы так любили ее…
Гермиона опустилась в кресло, не сводя с Северуса широко распахнутых, полных сочувствия глаз. Он хмуро посмотрел на нее. Если бы он знал, что переживет унизительные минуты на грязном полу Визжащей хижины и что Поттер использует его воспоминания на публичном суде, то отбирал бы их осмотрительнее. И предпочел бы скорее действительно истечь кровью, чем жить после того, как самые личные моменты его жизни станут пищей для газетных заголовков.
— Не делайте из меня трагического героя! — резко одернул студентку Северус. — Даже если благородное страдание так идет к моему образу, который вы, похоже, нарисовали себе. Я был неравнодушен к Лили. Весьма неравнодушен. Но не умирал от неразделенной любви к ней.
— Зато готовы были умереть за ее сына! При том, что ненавидели его!
— Я ненавидел не его. Я ненавидел тот факт, что он не его мать. Что я не его отец. Я ненавидел свое положение, в котором даже не мог заявить о своих… — он оборвал себя на полуслове. — Неважно.
— Заявить о чем?
— Не имеет значения, мисс Грейнджер. — Что, Мерлина ради, с ним творится? Почему его подмывает выкладывать этой девчонке все свои секреты? Как будто она опоила его Веритасерумом!
— Имеет! — возразила она, глядя на Северуса жадно, как голодная собака на кость. — Есть что-то еще! Что-то такое, из-за чего вы, несмотря на неприязнь к Гарри, помогали ему все эти годы и жертвовали собой. Что же, если не величайшая любовь к его матери? Неужели вас с Гарри связывает что-то другое?
Жалея о своей несдержанности, Северус потер лоб и прикрыл глаза — как будто если он не будет видеть девчонку, то сможет противостоять ее пугающе странному воздействию. Эта маленькая проныра демонстрировала удивительный талант замечать тончайшие трещинки в его броне и беспощадно вскрывать их с хирургической точностью. И, что хуже всего, это было вовсе не больно, так что он даже не успевал защититься.
— Пожалуйста, хотя бы сейчас не лгите… — попросила она, гипнотизируя Северуса глазищами, исполненными понимания и сострадания. И от этого взгляда его стойкость растаяла окончательно.
— Хорошо, — пробурчал он, признавая поражение. — Если, удовлетворив ваше любопытство, я избавлюсь от допроса… Я поклялся его матери защищать его. Ценой жизни, если потребуется.
Взгляд Гермионы мигом превратился из сочувственного в ошарашенный.
— Но я думала… Что вы с Лили… После того, что произошло… Что она так и не заговорила с вами…
— Вы думаете, Лили Поттер была настолько проста? Нет. Она и правда долго таила обиду на меня. Слишком долго. К тому моменту, как она решила простить меня, у меня уже завелись новые знакомые. Такие, которые думали, что назвать ее грязнокровкой — всего лишь озвучить факт. Она могла бы простить мне сказанное слово, но не общение с людьми, что разделяют стоящую за словом идеологию. И все же она была по-прежнему небезразлична мне, а я — ей. Они с Поттером уже возглавляли список врагов Темного Лорда, когда я увидел ее впервые за долгое время… С огромным животом… — Он встал, подошел к зачарованному окну и, стоя спиной к Гермионе, посмотрел в грозовую ночь. — Я был в шоке. Я ведь даже не знал, что она беременна. И вдруг понял, что в пророчестве, которое я передал Темному Лорду, может говориться о ее ребенке…
Северус ненадолго замолчал, ссутулившись под неподъемным грузом вины на плечах.
— Мы поговорили. Точнее, разговаривали несколько часов кряду. И в конце концов она взяла с меня обещание позаботиться о ребенке, если с ней и Поттером что-то случится. Сказала, что тем самым я искуплю вину.
В напряженной тишине Гермиона почти реально услышала тихий щелчок, когда еще одна деталь встала на свое место. Казалось бы, совсем маленькая и незначительная — но содержащая ответ на вопрос, который почему-то никто никогда не поднимал.
— Дети и в маггловском, и в волшебном мире, — Гермиона рассуждала вслух, глядя Снейпу в спину, — обычно имеют двоих крестных… Почему же у Гарри один?
Северус молчал.
— Вы крестный Гарри?
Он бросил взгляд через плечо — наполовину сердитый, наполовину смиренный — и вздохнул.
— Неофициально. Чтобы не узнал Темный Лорд.