— В приятной компании прогулка доставляет удовольствие, — пропела тари Талирия, ухватив меня за рукав. Мне удалось его выдернуть без потерь. Повезло! В прошлый раз куртка починке не подлежала, так сильно за нее ухватились девичьи пальчики.
Но не в вашей! С тем же успехом я мог оставаться в поместье Спаркла до упора и переместиться в порт ровно ко времени. Как тари умудрялась находить меня всегда и везде, где бы я не был? Будто помечен я отслеживающей меткой, и если бы не ежедневная проверка, я бы заподозрил секретаря или адъютанта в сводничестве!
Словесная перепалка продолжалась еще некоторое время, пока я не наплевал на условности и не переместился, сбежав от назойливой поклонницы. Всего один шаг, и с улицы я ушел в кабинет. В настенном зеркале отразились карие глаза, хотя по жизни они у меня темно-серые. Когда я использовал силу дракона, то не мог этого скрыть. Никто не мог.
Порт. Точно, порт! И я бы немедленно отправился туда после гримирования, если бы стол не был завален новой корреспонденцией. Где секретарь? Чем он занимался, если всю почту сбросили мне на стол? Он должен был как минимум перебрать письма, определив, нет ли среди них королевских указов или записок от арестанства. В случае побега преступника, его нужно было немедленно объявить в розыск!
Я был вынужден потратить еще некоторое время, чтобы просмотреть кучу бумаг на наличие особо важных и секретных. Зря я сомневался в секретаре — ничего, что требовало моего сиюсекундного внимания, не было. С имеющимся я мог бы разобраться и после проверки судна.
Пускай Спаркл был эпицентром большинства неприятностей Милрондела, зато на его поместье наложена самая мощная защита из когда-либо созданных за всю историю Рафленхера. Там Лала была в безопасности, и только она сама могла представлять угрозу для собственной жизни.
Об этом я подумал, но почему не проверил хотя бы поверхностно? Какой магией обладала Лала? А вдруг она могла навредить себе? За сохранность поместья и вещей в отсутствие своей матери отвечал Спаркл, и я не стал бы вмешиваться во внутрисемейные разбирательства. Мне не стоило предлагать себя в качестве наставника Лале. Мне казалось, что все-таки не стоило.
Лала стала его женой и, как я понял, по собственной воле. Она отказалась возвращаться в свой мир и пожелала обрести себя в этом. Я не мог ей отказать и не хотел, но должен был разбить брачные узы и отправить ее домой. Так было бы правильно. Но я не хотел, а я не часто думал о себе особенно последние несколько лет.
Голова наконец-то освободилась от мыслей о новой жительнице нашего мира, и я успокоился, взяв эмоции под контроль.
Глава 7
Лала, родовое поместье Спаркла
Спаркл спал беспробудным сном уже больше суток. По-началу это не беспокоило меня, но ровно до тех пор, пока время не подошло к ужину после пропущенного обеда. Я, конечно, могла бы посидеть на водной диете, но в доме, наполненном волшебством, оказалась беспомощна, как новорожденный котенок.
В результате я уже порядка тридцати часов развлекала себя первыми попавшимися книгами из нижних полок в библиотеке и мучилась на сухом голодании. Сколько бы раз я не обыскивала кухню, так и не смогла даже воды налить.
Попытки разбудить Спаркла оканчивались полным фиаско. Даже Спящая Красавица проснулась от поцелуя настоящего принца, а этот красавец даже не шелохнулся! Наверное, просто я была фальшивой принцессой.
Итого, подытожив, пришла к выводу: что без посторонней помощи я коньки откину в течение ближайших двух дней. Нужно было что-то решать и что-то делать! А сил из-за голодовки оставалось все меньше и меньше.
Сначала я кинулась на улицу, но задержалась у парадного порога и вернулась в спальню. Вчера Ал странно смотрел на меня в этом домашнем платье и с распущенными волосами. В этом мире случаем не царили средневековые порядки? Мамочки! Я ж в таком виде ему сама все «предлагала»!
Обещанную одежду нашла в гардеробной за серебристой занавесью. Я даже не сомневалась, что нашла ту самую, которую обещал муж. Во-первых, она была женской и, логично, муж бы ее носить не стал. А во-вторых, огромное помещение гардеробной было пусто. Только в шкафчике недалеко от входа я нашла несколько мужских костюмов.
Аскетичность — наше все!
Платья были сброшены в мешок и придавлены, как мусор. Сразу видно, что упаковывали с трепетом и любовью! Кузину кто-то очень-очень уважал, раз так поступил с ее вещами. Но я не придиралась: все было новенькое, ни разу не стиранное, не порванное, чистенькое и никоим образом не порченное.