– Я начну прямо сейчас! – взвизгнула, когда Арктур потянул ко мне руку.
– Дядя, хватит, – Ал перехватил его руку и встал передо мной. – Что ты вообще творишь? Ты имеешь отношение к убийству Фьюзы? Король убил ее и приказал устроить подлог против Спаркла.
– Так даже лучше, – холодно ответил Арктур. – Но нет. Я не имею к этому никакого отношения. К утру приготовь обвинение... Нет, не обвинение. Приглашение. На имя короля и принца Вуксара.
Он собирается... покончить с королем и принцем?
Все-все, я влезать и даже приближаться к его политическим интригам не стану. Жизнь дороже! Лучше поищу что-нибудь полезное в библиотеке. Вдруг найду заклинание, которое перенесет меня обратно в мой мир и закроет за мной проход?
Конечно, для поиска подобных заклинаний нужно было прошерстить лабораторию Спаркла, а не гигантскую домашнюю библиотеку Роу, но к лаборатории в отличие от библиотеки у меня доступа не было. Поэтому начну с того, с чего начинается. Да и читать нужно научиться. Мне должно хватить нескольких дней на изучение алфавита, а остальные навыки проблемы не составят. Буду много читать, и тогда разрыв заклинания мне будет не страшен.
По времени уже довольно поздно, но сон не шел. Как бы паршиво не было, я не хотела платить ту цену за кров и еду, которую с меня требовал Арктур. Наверное, я еще не до конца осознала, в насколько глубокие неприятности я попала, поэтому не хотела просить помощи у Ала. Он не пойдет против дяди, и я не хотела создавать ему проблемы.
Но мне льстило, что он вступился за меня. Хоть кто-то. Спасибо.
Лариса, родовое поместье Роу
Ничего необычного, с моей точки зрения, не происходило. Последние десять дней я дневала и ночевала в библиотеке, пытаясь разгадать великий смысл пятисот символов угловатой вязи, которыми пользовались в письменной речи аборигены того мира и той страны, в которой мне довелось оказаться.
Я надеялась, что изучение «алфавита» при наличии устных языковых навыков пройдет легко и безболезненно, но я жестко ошибалась. Заклинание понимания жестко связывало мои способности к изучению нового, и у меня даже не сразу получилось вычленить особенности его действия. Как только я выучивала один символ и переходила к следующему, предыдущий стирался из памяти. будто его никогда там и не было.
Сказать, что я была расстроена, это ничего не сказать. Я надеялась научиться писать и читать хотя бы по слогам в течение недели, но с тех пор, как меня «перевезли» жить в поместье Роу, прошло десять дней, а я все еще топталась в самом начале пути. За пролетевшие дни я умудрилась исписать несколько тетрадей, но в голове все равно ничего не откладывалось.
Но полный крах в самообразовании не означал, что все мои начинания заканчивались плохо. Когда становилось совсем скучно, а пальцы отваливались от многочасовых занятий с созданными мною прописями по примеру и подобию прописей из нашего мира, я гуляла по библиотеке и выискивала книги с красивыми обложками для последующего чтения.
И в один из таких дней я нашла чей-то дневник. Он был особенным по сравнению со всеми другими книгами, потому как он был из моего мира. Школьный дневник ученицы третьего класса Светлициной Евы. Учебный год две тысячи третьего-четвертого годов. Из записей только первые полтора месяца: русский язык, история, математика, природоведение, труд, пение... По четыре урока в день.
Неделя с тринадцатого по девятнадцатое октября заполнена только в столбце расписания, а домашнее задание дано только на понедельник. Со следующей недели записи кардинально меняются, и школьный дневник превращается в личный. Девятилетняя девочка пишет о своем попадании в этот мир и знакомстве с носителями фамилии Роу.
Ее мелкий округлый и убористый почерк со временем становился более угловатым и широким. Вероятно сказывалось изучение местной письменности. Я вчитывалась в написанные Евой истории и понимала, что кое-кто мне нагло врал. Я не первая и не единственная попаданка даже в этом доме, так почему мне не рассказали, что эта тропинка давно протоптана?
Обида застилала глаза, и мой нрав не смягчал даже факт, что никаких домогательств за последние десять дней я не испытывала. Арктур благоразумно дал мне шанс отличиться и показать себя с хорошей стороны. Как по секрету рассказал Ал, ходят слухи, что у Арктура есть любимая женщина, с которой он не мог быть вместе, поэтому столько раз женился по расчету.
Именно благодаря существованию той женщины, которую Арктур бесконечно уважает, он не принудил меня оплачивать свою благосклонность немедленно, а дал возможность... стать полезной? Показать, что я все-таки личность, в отличие от капризной транжиры Фьюзы и ей подобных?
Кстати, о Фьюзе. На сегодня были назначены ее похороны и прощание. Тело женщины кремировали на следующий день после смерти, а ребенка решено пока оставить в поместье. У меня складывалось впечатление, что его держали в качестве заложника. Пока ребенок считался наследником Роу, никто из прихвостней короля-убийцы и подумать не мог, что Арктур Роу замышляет переворот.
Но вернемся к найденному дневнику. Больше всего меня ошарашило озарение Светлициной, когда она начала рассказывать о Кансмогеме, которая похитила двух сестер Еву и Аду Светлициных, наградив их разными магическими способностями. Еве досталось созидательное исцеление, Аде – разрушительный огонь...
...вот только легенде о помощницах богини Еве и Аде не меньше девятисот лет, а девочки всего лишь на несколько лет старше меня и Алисы...
Немного разобравшись, я спрятала дневник Светлициной, чтобы его не отыскал Арктур. Он уже был в нашем мире и видел, как выглядела наша письменность – и кириллица, и даже латиница. Наверняка он заглянул в записи, которые вела лаборантка. Плюс он вполне мог пробежаться взглядом по документам в лаборатории, по табличкам на стенах, вывескам на улицах...
Разве это не мой шанс? Думать о том, что девочки до конца дней своих остались заперты в этом мире без возможности вернуться домой, не хотелось. В любом случае, моим единственным выходом оставалось найти Кансмогему, раз уж именно из-за нее я оказалась здесь. Насколько бы силен ни был Спаркл, раз в дело вмешалась богиня, то заслуга бывшего муженька по моему вызову сводилась к минимуму.
Из всего этого выводы вытекали неутешительные: мне нужна была помощь. Особенно в связи с тем, что читать я не могла и не смогу еще неопределенный срок. Поможет ли мне Ал, или немедленно доложит своему единственному и неповторимому дядюшке Арктуру, за которым он хоть на край света отправится, хоть с десятого этажа спрыгнет? (Правда трансформируется в дракона в процессе падения и взлетит).
Другого выхода, кроме как рискнуть, у меня не было. В конце концов, Ал один раз заступился за меня перед дядей. Вдруг именно по его просьбе Арктур не маячил перед глазами и не раздражал рукоблудием? Нет, вряд ли. Не стоило и надеяться, что Арктур пойдет навстречу просьбам Ала. Скорее задавит авторитетом. Как-никак глава рода думает о всеобщем благосостоянии (считай о себе так, чтобы не было плохо другим родственникам), а не желании одного конкретного.
Мне нужно было вызвать Кансмогему, чего бы это мне не стоило. Тогда только она могла либо вернуть меня назад, либо объяснить наконец, для чего я ей понадобилась в этом. Разве нормально попаданке-избранной прозябать вещью в чужом доме? Ладно бы еще женой была, достигла бы высот во владении магией и стала бы известным мъялом, раскрывающим преступления направо и налево. Но то, что происходило на сегодняшний день... это ни в какие ворота не лезет!
Кроме Ала все равно никто не мог оказать мне не то что посильную, а хоть какую-нибудь помощь. Кансмогема – богиня, герой сказок и легенд. Настоящая она богиня или всего лишь супермаг, мне неизвестно. Я могла лишь предположить, что она не только умела перемещаться сквозь пространство и миры, но и во времени. Как иначе объяснить, что сестры-попаданки, родившиеся всего на год раньше меня, здесь стали мифическими героинями аж девятьсот лет назад?