– Так странно… получать волшебство как плату за объятия. Красавицы феи, – подумал он вслух.
– Это плата за доброе сердце, – поведала Лала, глядя ему в глаза. Она аж словно светилась от счастья, вся чувствами тёплыми переполненная. – Не каждые объятья приносят магию. Перестанешь быть добр ко мне, Рун, и всё исчезнет. Будешь считать это просто платой, всё исчезнет. Только не рассказывай никому.
– Про тебя? – не понял Рун.
– Про то, как собрался стойко терпеть объятья со мной. А то засмеют. Любому другом наградой и честью было бы обнять фею хоть разочек. Огромным даром. А этот… Терпеть собрался.
– Теперь я понял, как для тебя это… важно, – молвил Рун. – Никогда не видел кого-то столь счастливым. Счастье редкий гость в наших краях. Ты прям сияешь.
– Я так устроена, – тихо произнесла Лала.
– Наслаждайся, мне не жалко, – вздохнул он. – Только нам идти надо.
– Сейчас, ещё минутку, – Лала посмотрела на него с улыбкой. Заметила немного грусти в его глазах. – Вот погоди, влюбишься в меня, тогда и для тебя всякое прикосновение ко мне станет счастьем.
– А ты обретёшь могущество?
– Да, – просто подтвердила она. – Скорее всего тогда и маг ваш не понадобится. С такой-то силищей. Смогу и без него домой воротиться. Ох, уже голова закружилась даже.
Она торопливо отстранилась.
– Не привыкла ещё. Когда ты меня сам обнимаешь, магии гораздо больше идёт, Рун. Чем когда я ночью прижималась к тебе. Надо чтобы ты меня и ночью обнимал. Сам.
– Придумаем что-нибудь, – пообещал Рун.
Лала благодарно улыбнулась. Рун стоял с озабоченной миной на физиономии, как будто размышляя о чём-то.
– Слушай, а нельзя всё же как-то без любви обойтись? – осторожно поинтересовался он. – Может не станешь меня в себя влюблять, хотя бы пока у мага помощи не спросим? Вдруг поможет.
– Это ж не магия. Я же не ворожея тебе какая-нибудь, Рун. Это природа. Ты влюбишься, потому что я фея объятий. А ты мужчина. Я тут как бы и ни при чём, – невинно сказала Лала.
– Но ты знаешь, что нужно делать, чтобы не влюбиться?
– Ну, кое-что знаю. Например, не обниматься. А ещё лучше, бросить меня в лесу, – она посмотрела на него пристально, словно говоря: «ты же не сделаешь этого, правда»?
– Не пойму, чего ты так переживаешь из-за подобной мелочи, Рун, – удивилась она, видя его обеспокоенность. – Нет в любви ничего плохого. Насколько мне известно. Феи не жестоки по природе. И феи объятий тоже. Когда ты влюбишься, ты не будешь страдать. Будешь как на крыльях летать. Так должно быть. Это же не несчастная любовь, когда ты сохнешь по девушке, а она на тебя ноль внимания. Ты сможешь, ту, кого любишь, обнимать, и обнимать, и обнимать – хоть целый день. И я ведь рядом постоянно. Даже и в те моменты, в которые мы не обнимаемся, мы вместе. А после моего ухода время, проведённое со мной, останется для тебя незабываемым переживанием, ты будешь вспоминать о нём, как о чём-то самом чудесном в жизни, что с тобой случалось. Потоскуешь и смиришься. Будешь завидовать сам себе, что с тобой такое произошло. Я фея, я не могу стать по-настоящему твоей. Но со мной ты испытаешь то, что не даст тебе ни одна девушка на свете. Девушкам нужно ведь много чего. Внимание, красивые вещи, драгоценные безделушки, положение в обществе, а они ещё и недовольство будут выказывать, что шёлк слишком блёклый или бриллианты чересчур мелкие. Поди попробуй сделать их счастливыми. А меня обнял, и всё, и ничего не надо, я счастлива, а когда я счастлива, моё счастье обязательно проникнет и в твоё сердце, и тебя сделает чуточку счастливее. А ещё у меня есть магия, и когда я обрету могущество, одарю и тебя чем-нибудь стоящим перед уходом. Не переживай, даже не бери в голову. Всё будет хорошо. Не надо так бояться сердечных ран. Поверь фее объятий.
– Можно я тебе кое-что расскажу? – попросил Рун.
– Давай, – охотно кивнула она.
– Был у нас в деревне один парень. Сын кузнеца. Здоров как чёрт, таких как я двоих запросто отметелить мог, силён как бык, с молотом играючи управлялся, был смелым очень, отличный охотник. Я всегда хотел равняться на него. А ещё решил он ратником в крепости послужить, себя попробовать, и оказалось, у него талант к ратному делу, мечом вскоре научился владеть и копьём мастерски, любого стражника мог победить на раз в тренировочном бою. Через год уже офицером стал, и к самому барону вхож в замок. Все девушки вокруг по нему сохли, а он… влюбился в дочку барона. Только что барону офицеришка какой-то из простолюдинов, и дочка баронская нос от него воротила, брезгливость ему свою выказывала. И вот он, воин, смельчак, герой. Превратился в тень самого себя. Ходил мрачный и потерянный. А потом… утопился.