– Рун, ты жестокий, – сдержано улыбнулась Лала. – Ты просишь невозможного. Ты друг, но ты мужчина, ты мой рыцарь. Как я могу воспринимать тебя иначе? И я всё равно буду пытаться влюбить тебя в себя, даже против своей воли. Такова моя природа. Природа феи объятий. Я не нарочно, пойми же это. Я так устроена. Ты мужчина, ты мог бы и стерпеть. Ради меня.
– Да я стерплю, но я не умею притворяться, а ты несчастлива становишься, как видишь, что я несчастлив быть с тобой. И как тут быть?
– Как грустно, – промолвила Лала с сожалением. – Не повезло мне. Любой другой отдал бы всё, чтобы быть с феей. А мне единственный наверное достался в мире, кто тяготится ей.
– Знаешь, выход тут простой, – поделился мыслью Рун. – Давай оба примем природу друг друга. Я не буду обижаться на то, что ты пытаешься влюбить меня в себя, а ты на то, что я не настолько счастлив от тебя, как тебе хотелось бы. Я рад, что ты со мной, но счастья от меня не ожидай. Тогда и разочаровываться будет не от чего. По рукам?
Он протянул ей руку. Она посмотрела на него с сомненьем, но всё же протянула свою.
– По рукам.
– Тогда идём, пол дня уж потеряли.
Лала отрицательно покачала головой.
– Обидел, огорчил, и тут: «идём». Сначала сделай то, что должен, Рун. Мне грустно. Обними меня уже. Хочу быть счастлива чуть-чуть. Уж потерпи.
Он подошёл к ней. Прижал её к себе. Она с удивлением посмотрела на него и вздохнула.
– Не понимаю я тебя, Рун. Столько разговоров о том, как тягостны тебе объятья феи. А магии пожалуй больше стало. Смотри не отпусти меня, а то упаду. Странный ты, Рун. Не понять мне тебя никак.
– Может я обратным эффектом обладаю для фей. Чем больше не люблю, тем больше магии, – шутливо проронил Рун.
– Тогда возненавидь меня уже. Могущества охота.
– Ты слишком красива, как тебя возненавидишь. Стань замарашкой, тогда может быть.
– Замарашкой нехочу, – её накрыло счастьем, и она засияла умиротворённо.
– Ну, значит не видать тебе могущества, как ушей своих.
***
На удивление Руна всё очень быстро вернулось на круги своя в их отношениях. Они снова стали много говорить. И Лала была в своём обычном приподнятом настроении, часто напевала что-то тихо. И они обнимались. Единственное изменение – он уже не обнимал её по своей инициативе. Она сама подходила к нему временами, и он охотно прижимал её к себе, а вот наоборот никак, не мог себя заставить, словно черта, которую не переступить. Бывало даже, она смотрит на него, как-то по-особому, пристально, и он понимает, ей хочется, но не идёт к нему, а он чувствует, если подойдёт сам, это будет притворство, и она поймёт. И тоже не шёл к ней. Но она совсем не расстраивалась, просто глядела на него иронично или с усмешкой. Отсутствие нужды скрывать что-либо привнесло в душу Руна покой, его совсем не тяготило обнимать её. Путешествие с ней снова стало приятным. В пути он нашёл чай-траву и вечером заварил душистый лесной чай. Кажется, чай ей понравился. Они вместе готовили ужин, потом сидели у костерка. Где-то невдалеке провыл волк, довольно близко, и Рун удивился, что даже не вздрогнул, не напрягся. Привык уже к договору, словно всегда так было. К хорошему быстро привыкаешь. Лала расспрашивала его об их деревне, он рассказывал ей, сколько дворов, кто живёт, что есть и мельница, и кузня, их кузнеца уважают даже в городе, хоть там и свои кузни имеются, сам барон у него меч заказывал, да лошадь свою только у него подковывает.
– Как жаль, что идти так далеко до деревни вашей, – посетовала Лала. – Не увидеть мне её наверное. Полюбишь ты меня скоро, получу я могущество и уйду домой в конце седьмого дня, как обещала.
– Никак нам не дойти уже за семь дней, – кивнул Рун. – Ты так уверена, что сможешь с могуществом домой вернуться?
– Иное маловероятно, Рун. Могущество наделяет тебя великой властью над магией. Почти любое чудо можно явить, почти любое желание исполнить, почти любые чары сотворить или наоборот развеять. Если будет способ вернуться, я обязательно его найду, если будет в мире тот, кто знает как мне вернуться, он от меня не укроется. С могуществом тебе практически всё подвластно.
– Соскучилась по дому?
– Конечно. И по маме с папой. И по сестричкам милым. И по кроватке даже по своей мягкой. По всем и по всему скучаю. Очень.
– А уйдёшь, и с могуществом расстанешься. Это ничего? Ты ж так его хочешь.
Лала с недоумением посмотрела не него.
– Рун, оно же при мне останется. Раз его я обрету.
– Так магию растратишь, а меня там нет с тобой. И всё. И кто тебя обнимет?
– Ах вот ты про что! – рассмеялась Лала. – Рун, тело от мощной магии как бы развивается, обучается её больше впитывать. К тому же есть в наших краях плод безвременной магии. Скушаешь его, и магия сразу восстанавливается в точности до того уровня, какой ты имела, когда её было в тебе более всего. Кислющий, правда, оскомину набьешь. Но всё равно удобно. У нас в саду их много растёт. Обрету могущество здесь, стану одной из самых могущественных и там. У нас.