Когда Рун воротился к реке, уже почти стемнело. Лалы всё так и не было. Он остановился, осознав своё бессилие. Вздохнул. «Она ушла. Надо с этим смириться», – прозвучала у него в голове горестная мысль. – «Ну не могла она попасть в беду. Она же фея. Нет. Не могла она уйти, не попрощавшись. Не может быть. Никак. И ночь уж наступает. Пойдёшь бродить, заплутаешь, станет только хуже. Ах, было б у меня чутьё волков. Тогда бы можно было и в ночи искать. Что сделаешь теперь? До утра ждать»?
Он вдруг вспомнил рассказы охотников, что волки откликаются порой. Когда завоешь как они. Воют в ответ. Настроение как раз было подходящее. Как говорится, хоть волком вой. Поэтому даже и не раздумывал, воздел глаза к небу и завыл, как мог громко, сорванным горлом. Тоскливо и протяжно. Ничем не хуже зверя. Немедленно вдали отозвался волчий вой. Потом ещё. Рун снова взвыл. Вой волчий начал приближаться. И вскоре в полутьме появилась серая тень. Крупный волк, выбежал из леса, быстро преодолел разделявшее их расстояние, остановился в шаге. Рун упал пред ним на колени, воспрянув духом.
– Брат, помоги! – взмолился он. – Лала пропала! Лаланна, фея! Потерялась где-то. Не могу найти. В беде наверное. Не справлюсь я сам. Никак. Помоги найти её! Прошу!
Волк несколько мгновений стоял неподвижно. И вдруг отчётливо кивнул. А затем взвыл отрывисто. Сейчас же отовсюду поодаль откликнулись ему другие волки. Он посмотрел на Руна пристально, снова склонил голову, теперь словно поклонившись, и бросился в лес, исчезнув среди деревьев. И всё затихло. Рун, взволнованный, принялся лихорадочно соображать, что ему нужно делать, дабы быть готовым отправиться за Лалой. Коли придётся бродить по лесу ночью, нужен факел. Значит, для начала следует развести огонь, и соответственно найти дров. Этим он и занялся. Вышаривал в потёмках по кустам, ища сухие ветки. Не так-то это просто, казалось бы, но когда сильно надо, чего не сделаешь. Сам не заметил, как и костёр разжёг, и факел изготовил. Всё у него быстро ладилось. Закончил приготовления и стал ждать в тревоге. Как раз взошла луна на ясном небе, почти что полная. Сияла ярко, так что и без огня было всё видно более-менее. Время шло, и ничего не происходило. Тишина и потёмки. Лишь лягушка где-то квакает одиноко, да сверчок тихо наполняет воздух своим убаюкивающим пением. А на чёрном небе горят над головой во множестве разноцветные точечки звёзд.
Минута проходила за минутой, луна всё поднималась. Рун уже было начал опять утрачивать надежду, как вдруг в стороне на отдалении раздался одиночный волчий вой. И снова, и снова. Другие ему не отвечали, совсем. Рун сразу понял, что его зовут. Вскочил, как ошпаренный, зажёг факел, и побежал, не чуя ног. Бывало, спотыкался обо что-то и чуть не падал. Бывало, цеплялся за ветки. Но ни на что не обращал внимания. Вой всё приближался, приближался. И вот уж стал совсем рядом. Рун выбежал из леса на прогалину. Впереди чернел тёмным провалом овраг. Волк стоял прямо на краю. Стоял и выл. Но лишь Рун появился, как тотчас смолк, усевшись. Рун бросился к краю оврага. Заглянул вниз. И в свете луны и факела сразу увидел Лалу. Не помня как, он спустился к ней. Она сидела, сжавшись в комочек, и смотрела на него испуганными заплаканными глазками. Испачканная в крови и грязи.
– Лала, что с тобой?! Ты ранена?! – воскликнул он.
Она протянула к нему руки с умоляющим выражением личика. Рун воткнул факел в землю, прижал Лалу к себе. Она обхватила его за шею и замерла. Он чувствовал, как её всю трясёт.
– Лала, милая, всё хорошо, – приговаривал он, гладя её по спине, по волосам. Вдруг явственно заметил, как грязь и кровь начинают исчезать с неё, словно испаряться. И растворились полностью.