– Ничего, Лала. Знаешь, у тебя волосы очень красивые. Мне страх как нравятся. Жаль было бы обрезать такую красоту.
– Спасибо, Рун, – Лала прижалась к нему ещё сильнее. – А у меня только волосы красивые?
– Вся ты прекрасна, как дивный сон.
Рядом с ними опустились две галки.
– Лала и Рун, сердечно благодарим вас за спасение нашего сыночка. Мы у вас в неоплатном долгу, – с достоинством провещала одна из птиц.
– Мы рады, что смогли помочь, – тепло ответила Лала. – Ваш сынок очень бойкий да весёлый, замуж меня звал.
Галки рассмеялись.
– Простите нас за то, что вам пришлось здесь пережить, – снова произнесла одна из них.
– Ничего, вы не виноваты, – благодушно заверила Лала.
– Если когда-нибудь вам понадобится наша помощь, зовите, сделаем всё, что в наших силах, – молвила галка.
– Спасибо, вы очень добры, – отозвалась Лала.
Галки поклонились, вспорхнули и улетели.
– Какая милая пара, – порадовалась Лала. – И когда только я замуж выйду.
– Выходи за меня, – усмехнулся Рун. – Правда у меня червячка нет.
– Это прям предложение? – рассмеялась Лала. – А где же кольцо?
– Тоже нет, – посетовал Рун.
– Ни кольца, ни червячка. Какая ж за тебя пойдёт? – с улыбкой состроила недоумённую гримаску Лала.
– Червячка могу и накопать, если что.
– Ах, Рун, даже если бы я тебя любила, не смогла бы выйти никак, – уже серьёзно поведала Лала. – Меня бы за тебя не выдали.
– А что ты ко мне чувствуешь, Лала? – посмотрел на неё Рун доверительно.
– Что-то очень хорошее и светлое, Рун. Ты мой друг. Думаю, вот что я чувствую.
– Лала, ты не будешь меня… проклинать? – неожиданно спросил он не без доли вины в голосе.
– За что? – удивилась Лала, сияя.
– Ну… за то,… что пришлось глядеть на тебя… ну… снизу. Я не видел ничего, клянусь!
– Рун, когда такое совершают намеренно. Это обижает. Больно делает. А когда вынужденно или случайно. Это просто немножко стыдно… и всё. Всякое ж бывает. Ты иногда своими ручищами двигаешь ночью. Я же понимаю, что ты во сне, не специально. Отодвину, и всё. Не прокляла же.
– Ты вчера моё имя говорила во сне, – сообщил Рун с иронией. – Да так нежно: «Рун, Рун».
– Врёшь! – воскликнула Лала с негодованием.
– Помни, ты обещала, во сне не откажешь. И чтоб без лягушек.
– Дурак! – рассердилась Лала и покраснела. Но не отстранилась.
– Прости, – мягко сказал Рун.
Лала вздохнула.
– Рун, – через какое-то время произнесла она.
– Что?
– Я правда… твоё имя говорила во сне?
– Да. Только не нежно. Скорее просто звала тихо. Ты мне тоже снишься иногда. Чему удивляться. Сколько дней уж вместе. Только ты, я и лес.
***
Следующие два дня, как ни странно, прошли без каких-либо происшествий. Лала привыкла уже путешествовать, меньше уставала, а лететь могла даже быстрее, чем Рун шёл, так что они продвигались с хорошей скоростью, несмотря на то, что периодически отвлекались на объятия, на лесных зверюшек, которые порой подходили к Лале, и она с радостью их гладила. Частенько держались за руки в пути. На привалах Лала помогала Руну готовить, пару раз снова учила танцам фей, и Руну очень нравились эти её уроки, держать её, смотреть в глаза, видеть, как изящно и грациозно она движется. Ну и конечно во время любого отдыха они много обнимались. И разговаривали. Рун рассказывал ей про их края, она про свои, про то, какие весёлые у неё сестрички, про строгую учительницу магии, про сурового но доброго папу и любящую маму. Лала неизменно излучала счастье, не важно, обнимались они или нет. Рун тоже был счастлив. Но имелась у него и причина для печали. Путь их неизбежно подходил к концу.
– Знаешь, Лала, – сказал он вечером, когда они после ужина сидели под раскидистым деревом, Рун привалившись к стволу спиной, Лала прислонившись спиной к его груди. – Мы ведь завтра уже дойдём до деревни. Последний день ночуем в лесу.
– Правда? – Лала полуобернулась к нему радостно. – Правда-правда?
– Да, – кивнул Рун.
– Как замечательно! Хоть поспать в кроватке наконец. Покушать что-то кроме грибочков да корений. Хоть хлебушка, хоть пирожок, – она вдруг заметила, что ему грустно и добавила с недоумённым выражением личика. – А ты не рад, Рун.
– Лала, это ведь самые лучшие дни были в моей жизни. Волшебные, – объяснил он. – Чему ж тут радоваться? Что сказка заканчивается? Но я рад, что ты рада.
– Рун, – произнесла Лала тепло. – Наверное это и в моей жизни были самые лучшие дни. Точно лучшие. Я ведь никогда до нашей встречи… ну, не следовала своей природе. Никогда не была так много и так сильно счастлива. Даже не знала, что так может быть. Столько счастья. Надо бы и мне погрустить вместе с тобой. Потосковать по этому счастью, потому что оно проходит. Только… – она засмеялась, – не проходит оно, Рун, может ещё лучше становится. Мы же не зверюшки какие, чтобы жить в лесу. Среди людей лучше поди. Что изменится между нами? Ничего же. Не думаю, что я скоро попаду домой, Рун. Кто-то сильный в магии не хочет пускать туда меня. Мне бы попереживать из-за этого, но уж слишком я счастлива. А тебе, Рун, и подавно нет причин для переживаний.