– Ой! – сказала вдруг первая девушка. – Это он что ли спиной стоит?
– Вроде он.
– Вот и помяни лихо.
– Как будто обнимает кого-то, – удивилась вторая.
– Ну что ты, – ласково произнёс Рун, прижимая Лалу к себе. – Заробела, милая? Дом мой конечно не ахти. Неказист да тёмен. Но внутри лучше, чем снаружи. Пойдём, чего уж тут теперь бояться, когда дошли.
Она молчала, прильнув к нему. Рун постоял ещё немного, согревая её, давая прийти в себя от впечатлений о его жилище. А потом всё же отстранился и легонько потянул её за ручку. Она, улыбаясь чуть растерянно, полетела за ним. Проходившие неподалёку две девушки так и встали, остолбенев, с ошалелыми выражениями на личиках. Лала одарила их весёлым взглядом.
– Эй, Рун. Это кто с тобой? – с трудом выдавила из себя одна из девушек.
Он посмотрел на них равнодушно:
– Невеста моя. Сосватал.
– Это… фея?
– Да, – сухо ответил Рун.
Он подвёл Лалу к ограде своего дома. Отворил калитку.
– Добро пожаловать, Лала. Влетай. Не бойся, – позвал он подбадривающе.
Лала послушалась, пропорхнув за ограду. Рун вошёл следом, затворил калитку. Смерил безразличным взглядом застывших в оцепенении девушек. И повёл Лалу к дому.
– Ну, вот она, моя изба. Почти сколько себя помню, тут и живу. Входи, Лала.
– Рун, невесту полагается переносить через порог на руках, – с озорной улыбкой напомнила Лала.
– Ой, да!
Он несколько неловко подхватил её на руки, старясь сделать это как можно аккуратнее. Лала обняла его за шею и рассмеялась тепло. Девушки с открытыми ртами наблюдали, как Рун занёс фею в дом. И долго ещё потом стояли и смотрели на закрывшуюся дверь в немом изумлении, не в силах сдвинуться с места.
К вечеру у калитки пред домом Руна стало жарко. Народ собрался со всей деревни. Млад и стар, все тут были. Даже дряхлый хромой дед из отдалённой избы, тот, что думали, не то не ходит, не то помер уже, и тот приковылял.
– Тише вы, тише! – полушёпотом прикрикивал на них Рун. – Устала фея. Спит она. Больше десяти дней в пути, умаялась бедная, не привыкла столько по лесам летать. Завтра покажется вам, если не будете спать мешать. Вечером соберётесь, мы к вам выйдем.
– Ты правда её поймал? Рассказывай, как дело было! – потребовал один голос.
– Расскажи! – настойчиво прозвучал другой.
– Ну сколько можно одно и то же рассказывать, – вздохнул Рун. – Зелье у меня было призыва. От деда осталось. Пошёл в лес дремучий вглубь на семь дней, как дедом завещано было. Раз, и поймал. Фею. Просила она её отпустить, обещала три желания исполнить. Ну, я согласился. Только слабая она фея, что не спросишь, не может. Говорю, хочу королём стать – не может, говорю, хочу титул дворянский да замок с землями, трудно, говорит, долго ждать придётся. Лет десять. И нет гарантии, что выйдет. Ну, пока я думал, что же у неё попросить, со мной осталась. День со мной, два, а потом и полюбил я её без памяти. Очень уж прекрасна она собой. Ну и пожелал у неё, чтоб и она меня полюбила. Первое желание. А вторым пожелал, чтобы невестой мне стала. Это второе. Вот и всё.
– А третье? – полюбопытствовал кто-то.
– Не загадал ещё. Может злата попрошу. Может лет жизни долгих. Одно желание. Тратить жалко, да и торопиться теперь некуда.
– А правда, что у неё крылья узорные, словно у бабочки?
– Да, правда. Летает она почти всегда, редко ногами ходит.
– А правда, что у неё платье бесстыжее?
– Это у вас мысли бесстыжие, – заявил Рун. – Феи все так одеваются. Феи добрые и чистые, это любому известно, а кто про них плохо думает, тот сам грязен и гадок. Будете про фею плохо говорить, вас боги проклянут.
– Феи чистоты почти ангельской, – поддержал кто-то в толпе. Другие ему завторили.
– И что, она теперь здесь у нас будет жить? – донеслось из первых рядов.
– Не знаю, – пожал плечами Рун. – Вряд ли. Фее в такой хибаре зазорно поселяться. Не по рангу. Загадаю злата, куплю дом каменный в столице, может быть. Думаю ещё. Расходитесь уже, устала она, спать будет до завтра беспробудно, да и завтра надо бы ей отдохнуть. Вечером приходите завтра. Не обижайте фею. Нежное она существо, хрупкое. Не будьте как дикари. Станете ей докучать, прохода не давать, вряд ли она будет вам рада. Она среди людей не привыкла быть. Боязно ей. Страшно. А вы, вместо того, чтобы дать ей привыкнуть, всей деревней припёрлись. Идите уже по домам.
– Давайте, расходимся, – авторитетным тоном объявил кузнец. – Правда, зачем фею пугать. Не дикари поди. До завтра стерпим.
– Расходитесь, – вслед за ним требовательно приказал деревенский глава.
Люди, судача да споря, медленно стали нехотя разбредаться. Деревенский глава подошёл к Руну.