– Тогда понятно.
– Значит вот ты какой. Красавчик, – одобрительно улыбнулась она. – Где твоя фея, Рун? Почему ты не с ней?
– У них с баронскими дочками девичьи дела, мне к ним нельзя.
– Хотелось бы её увидеть наконец.
– Увидишь.
– Все говорят, прекрасна, как Венера.
– Ну да.
– И крылья есть. И платьице красивое. Необычайное.
– Всё так.
– И волосы почти что до земли.
– Да.
– Немножко мне обидно, Рун – пожаловалась служанка полушутливо.
– Почему? – отрешённо спросил он.
– Ну, раньше я красавицей считалась. Теперь все разговоры лишь о фее. Твоей.
– Поговорят да перестанут, – поведал он. – Когда привыкнут. Это ненадолго.
– Спасибо, ты меня утешил, Рун, – очень приветливо поблагодарила служанка. – Меня зовут Яльса.
– Навряд ли я запомню, уж прости, – сказал Рун.
Сказал он это вполне искренне, без злого умысла, подумал, вот встретит в следующий раз, а может и не вспомнит уж, кто она. Столько сегодня человек лезло с беседами, а по имени запомнил одного Жоша. И ещё будут лезть наверное. Коли объяснить ей, что не запомнит, не будет у неё и поводов обижаться. Но кажется она обиделась прямо сейчас.
– Чего ж так вдруг? – слегка опечалилась она.
– К чему запоминать чужих людей, когда их столько много. Всех не упомнишь, – простодушно объяснил ей он.
– Давай подружимся и будем не чужими, – предложила Яльса.
– Зачем? – вздохнул Рун. – Чтоб ты была поближе к фее?
– Ты груб, – омрачилась Яльса. – Ты мне понравился, поэтому хотела подружиться. Ты симпатичный.
– Я вдруг понравился? Несмотря на то, что обо мне болтают?
– Я ничего не знаю о тебе.
– Про фею рассказали тебе всё, а про меня ни слова? Вот уж вряд ли. Жалеют все её, за то что ей судьбой назначено пойти за меня замуж. И много чешут языками обо мне.
– Ну, мало ль кто чего наговорит. Я в это не верю. Не выберет фея дурного человека себе в мужья.
– Так ты не веришь или не знаешь? Ты уж определись, – посоветовал Рун.
– Ты грубиян, – расстроено заявила Яльса.
– Так что же ты всё ещё здесь стоишь подле меня, раз я настолько груб? – спросил Рун. – И груб, но можно и стерпеть, вдруг да откроется прямая тропка к фее. Поверь мне, ты не первая из тех, кто возжелал со мной внезапно дружбы. Все думают, я глуп и не пойму, что я всего лишь путь для них удобный, чтоб до неё добраться. Между прочим, довольно интересно, все вокруг взволнованы и радостны, что фея в их край пришла. И только лишь одна страданьям предаётся безутешно, что феей затмена. Это ж как надо себя любить, чтобы в думах о себе не замечать и чуда?
– Ну я же пошутила, – с мягким беззащитным укором произнесла Яльса.
– Всё может быть.
– Ты, Рун, очень ошибаешься на мой счёт, – осуждающе покачала она головой. – Ты правда мне понравился. Знаешь, за мною волочатся все кому не лень. Устала от подобного вниманья. Смотрю, какой-то паренёк, и ладный вроде бы, и скромный, и не осматривает бесцеремонно с ног до головы, как большинство других, не отпускает пошлых комплиментов. Решила, что ты кто-то настоящий, с душой, с кем будет девушке… надёжно. Потянуло к тебе. Захотелось заговорить. Но я ошиблась. Ты грубый и надменный.
– Мне жаль, что разочаровал.
– Ты врёшь, тебе не жаль.
– Я груб, а ты всё не уходишь. Может всё же оставишь меня в покое? Пожалуйста, – искренне и вполне вежливо попросил он.
Яльса вдруг шагнула к нему, оказавшись совсем вплотную.
– А что как не оставлю? Что будешь делать? – с наглой насмешкой, словно сбросив маску, спросила она, глядя ему прямо в глаза.
– Ну, кому-то из нас придётся сейчас уйти. Или тебе, или мне. Ты уж выбирай сама, – предложил Рун равнодушным тоном. – И времени у тебя немного.
– А что как я сейчас стражу позову? И стану жаловаться, что ты пытался насилие надо мной устроить?
– Хм. Попробуй, – задумчиво молвил Рун. – Даже интересно, чем всё закончится. Для тебя. Когда б я не был феи кавалер, то да, мне плохо бы пришлось. С моей-то репутацией. А ныне навряд ли кто-нибудь решится тебе поверить. Вообще довольно странно. Ты примерно моего возраста. И уж с такою чёрною душой. Готова из-за пустяка отправить человека к палачу. Наверное сложная у тебя была жизнь.
В его голосе не было ни неприязни, ни упрёка. Скорее сочувствие и сожаление. Красивая девушка, кто-то жестоко обошёлся, и вот что стало. Яльса посмотрела на него внимательно, уже без наглой улыбки. И отодвинулась:
– Ну, не простая, – поведала она спокойно.
– Грустно это всё, – вздохнул Рун.
Она рассмеялась:
– Себя пожалей, дурачок.
Рун промолчал. Яльса направилась прочь. Потом остановилась, обернувшись: