Бабуля разулыбалась. Рун вдруг понял, что и она сейчас счастлива. Не часто он такое видел – счастливую улыбку на её устах. Лала всех вокруг делает счастливыми. А может просто вносит безмятежность в жизнь людей. Когда ещё так было, чтобы они спокойно ждали осень, не боясь неурожая, не опасаясь голода зимой? Никогда. Не бывало такого. К тому же бабушка теперь в почёте, все с уважением стали относиться, даже слегка с благоговением как будто. У неё всё хорошо. Поэтому и счастлива. Он порадовался за неё про себя. Поднялся из-за стола, подставил Лале руку:
– Прошу вас, леди.
– О, боже мой! – рассмеялась Лала, с приязненным очарованием глядя на него. – Лишь стоило у лорда погостить, и уж галантностью проникся. Мой рыцарь.
Она с достоинством подала ему свою ручку, поднялась.
– Да я теперь и сам как лорд, – похвалился Рун не без юмора. – Происхождением не вышел, зато манерами и сердцем благороден.
Лала залилась смехом.
– Что это с тобой сегодня? – весело подивилась она.
– Настроение хорошее. Почему-то.
– Я знаю почему. Потому что наелся наконец, – лучась улыбкой, произнесла Лала.
– Потому что ты со мной. Любимая, – возразил он.
– Вот уж не верю!
– Дети, идите уже, мне прибраться надо, – поторопила их бабуля беззлобно. – Только не шалите там.
– Феи не шалят с мужчинами, бабушка Ида, – заверила её Лала с сияющим личиком.
– Так и надо, – одобрительно отозвалась старушка.
Рун с Лалой вышли в огород. Небо наполовину было в облаках. Начинало понемногу смеркаться.
– Вот мы и снова вернулись к тебе, лавочка моя дорогая! – радушно проговорила Лала. – Прямо родная уже. Жду не дождусь каждый раз, когда на тебе окажемся.
Но сесть Рун ей не дал. Обхватил руками и прижал к себе.
– Ой! – сказала она довольно. – Пылкий ты сегодня, ох и пылкий. Мой кавалер. Держи меня только.
Они смотрели друг другу в глаза с теплотой.
– Почему мы так счастливы, Рун? – тихо спросила Лала голоском, исполненным радостью бытия.
– Ну ты-то понятно почему, – усмехнулся он.
– И почему же?
– Потому что влюблена в меня без памяти.
Колокольчик Лалиного смеха наполнил воздух своими нежными переливами.
– А ты почему? – полюбопытствовала она шутливо.
– А я, потому что человек объятий. Обнимешь меня, тут мне и хорошо становится, – пояснил он с серьёзным лицом.
Лала снова фыркнула от смеха.
– Нет, – возразила она. – Потому что я красавица. Поэтому.
– Ну, может быть.
Они смотрели и смотрели друг на друга.
– Рун давай сегодня подольше не ложиться. Наскучалась, – попросила Лала нежно.
– Давай, – согласился он.
– Только всё же надо на лавочку сесть. А то ножки дрожат.
К сожалению не всегда желания совпадают с возможностями. Лалу, как и вчера, очень быстро разморило от счастья, ну и от накатившей усталости тоже. Она прямо засыпала. Руну пришлось проводить её до лежанки, хоть она и пыталась противиться. Но всё же сдалась. Улеглась на свою перинку. Он взял её за ручку, она улыбнулась сонно:
– Какой чудесный был сегодня день. А завтра будет… замечательный. Песенки слушать. В город поедем. Очень замечательный. Правда же, Рун?
– С тобой, моё солнышко, все мои дни замечательные, – ласково поведал он.
Лала засияла улыбкой ещё ярче. Так и заснула, сияя. Почти мгновенно. Рун посидел подле ещё немного, и с сожалением отпустил её ручку. Она была в такой позе, что не удержать, когда сам ляжешь. Свет её улыбки начал медленно угасать. Угасал, угасал, и угас совсем, сменившись на спокойное умиротворение.
«Ну ничего», – подумал Рун. – «Завтра снова вспыхнет. Сразу как встанем».
Он снял рубаху. Усмехнулся, что опять она не видела его голый торс. Может с утра увидит. Может нет. Ей как будто хотелось увидеть. А ему хотелось делать всё, что ей хочется. Плохого она не пожелает. Он разулыбался, думая о ней. Сам не заметил, как уснул, погружённый в счастливую мечтательность.
***
На небе горел алым огнём рассвет. Стояло дивное утро. Они спали вместе. Снова в лесу. Почему-то совсем не чувствовалось магии. И счастья от неё. Но было всё равно очень приятно сердечку. Так хорошо. В объятьях почивать.
– Рун. Ты не спишь? – позвала она тихонько с нежностью.
– Нет, дорогая Лала, – ответил он, открыв глаза.
В его светлых зрачках отражалась любовь. «Он же не может меня любить», – продумала Лала. Но мысль эта сразу ушла от неё, как что-то неважное мимолётное. Им было хорошо. Сердечко пело. «Да от чего же ты поёшь, глупенькое»? – улыбнулась про себя Лала в весёлом удивлении. Но и это было неважно. Важно, что оно пело, даря чудесные счастливые мгновения.
– Заря прекрасна, – с восхищением произнёс Рун звучным голосом.