— Ну конечно. А то ты мне так расписала всё прошлый раз. Какой я стану привлекательный кавалер для фей. Я уже и планов настроил, как буду по балам хаживать да с фей за каждый танец плату чудесами брать.
— С меня-то хоть не возьмёшь? — весело поинтересовалась Лала.
— С тебя буду брать только жертвами, — безапелляционно заявил Рун.
— С меня дороже всех? — состроила изумлённую гримаску Лала.
— Ну так ты мне всех других фей дороже, значит самое дорогое с тебя, — нашёлся Рун.
Лала задумалась, пытаясь переварить столь извёрнутую логику.
— Кто знает, может и заплачу за танец-другой, если хорошо научишься, — хитро улыбаясь, одарила она его надеждой. — Ладно, пошли, поучу.
Нельзя сказать, что Рун показывал чрезмерные успехи в обучении. Мало что выходило у него. Но каждому его маленькому достижению Лала искренне радовалась, и после урока стала ещё счастливее, хотя казалось бы, счастливее боле некуда. Рун даже подумал, что же будет, обрети она могущество. Что за степени небывалой счастья она достигнет? Хотелось бы на это посмотреть когда-нибудь.
Днём тучи окончательно укрыли небо, и пошёл дождь. С первыми каплями Лала взяла Руна за руку, и дождь сейчас же стал огибать его, словно он окружён невидимой преградой.
— Ого! — подивился Рун. — С тобой, Лала, выходит, и не промокнешь никогда.
— Коли в воду войдёшь, промокнешь, Рун, — поведала Лала. — А от дождика нет. Дождик феям друг, он нас не трогает. Ты уж лужицы обходи, чтобы ног не замочить.
Вскоре дождь превратился в настоящий ливень, и не замочить ног стало проблематично. На отдалении временами слышался гром, перекатывающийся по небосводу. Лала немножко поёживалась от этих звуков.
— Может нам всё же под деревцем укрыться? — предложила она озабоченно.
— Зачем? — не понял Рун.
— Как бы ты не просудился, Рун, вот зачем. Я бы тебя посушила, но какой в этом смысл, если продолжать идти по мокрому?
— Лала, я от такого пустяка простудиться не могу никак, — заверил Рун. — Однажды я осенью брякнулся в реку, в холод. Так в мокрой одежде и дошлёпал до дому, несколько часов добирался. И ничего. Даже не чихнул потом. А тут… Ты погляди, я весь сухой! Ноги это ерунда. Лето ж всё-таки.
Он вдруг обхватил её руками за талию и притянул к себе.
— Что, соскучился уже по моим объятьям, Рун? — с тёплой иронией воззрилась на него Лала, сразу позабыв обо всех тревогах.
— Нравится тебе сводить меня с ума, да? — счастливо рассмеялся он.
— Конечно нравится, Рун. Наконец-то ты стал весь мой. До капельки. Больше не противишься моим чарам. Вот это и называется, Рун, следовать своей природе. Зову сердца. Просто недоверчив ты больно, да боишься чувства свои для кого-то открыть.
— Лала, но ведь ты уйдёшь скоро. И что мне останется? Пока я тебя не встретил, мне спокойно было одному. Теперь, когда уйдёшь, тоскливо будет. Тяжело.
— Рун, тебе тяжело будет оттого, что один ты, людей чураешься. Я тут ни при чём. Найди себе кого-то, тогда уже не будет тяжело. Вот увидишь.
— Может и так, — вздохнул Рун. — Но я уже нашёл тебя. Не хочется терять. Знаешь как печалюсь от мысли, что дойдём мы скоро до города, и всё. И расстанемся.
— Ну, Рун, — Лала как всегда неудержимо засияла от объятий счастьем. — Фею проклясть сильная магия требуется. Могущественный кто-то сделал это. Так просто вряд ли выйдет развеять проклятье. Ваш маг не думаю, что поможет. Я не знаю, найдётся ли кто-то в вашем мире достаточно сильный, чтобы помочь. Не уверена я. Может надолго я здесь с тобой.
— Не обидишься, если скажу, что рад это слышать? — тихо спросил Рун.
— Если постоим так ещё хоть немного, Рун, то не обижусь.
Вдруг над головами у них сверкнуло, и через пару мгновений воздух сотряс мощный грохот. Лала вскрикнула, прижавшись к Руну ещё сильнее.
— Что, боишься молний? — добродушно улыбнулся он.
— Боюсь, — призналась Лала испуганно. — В молниях сила великая. Они и феям опасны. Да и просто страшно.
— А мне всегда очень нравились грозы, — поведал Рун. — Когда вот так оглушительно грохнет, прям на душе весело становится.
— Ой, Рун, плачет кто-то, — с удивлением молвила Лала, прислушавшись.
— Не слышу ничего, — покачал он головой.
Лала потянула его за руку к дереву неподалёку. И за стволом они увидели на земле галчонка. Лала осторожно взяла его в ручку:
— Что плачешь, маленький? Из гнёздышка выпал?
— Выпал, — всхлипнул галчонок.
— А хвостик твой где? Почему ты без хвостика?
— Сорока меня заметила, стала обижать, за хвостик таскать, да весь и повыдрала, — горестно пожаловался галчонок.