Старик поглядел на монету, утерев слёзы.
— Нет, сынок, — с грустью проговорил он. — Моя была тусклее. И ты навстречу идёшь, как она может быть моей?
— Ну, всё равно возьмите. Я нашёл, мне не жалко и расстаться, не трудом добыта, — мягко сказал Рун. — Будет правильней, если найденное достанется тому, кто потерял. Берите.
Старичок неуверенно подставил ладонь. Зажал монетку в морщинистом кулаке и тут же расцвёл такой счастливой улыбкой, что может и Лалу в этом превзошёл.
— Ой, Спасибо тебе, добрый молодец! Вот выручил! И старуха моя не будет печалиться. Да благословят тебя боги, да пошлют тебе удачу, здоровье и жену добрую. Такую же, как моя.
— Боги обо мне неплохо заботятся, дедушка, — вежливо отозвался Рун. — До свидания. Да не кладите монетку в карман. Не забудьте, что он худой.
— Нет, не забуду, — заверил старичок, продолжая улыбаться лучезарно.
Рун с Лалой двинулись дальше, а он стал творить им вслед знаки благословления.
— Ну, вот, и доброе дело сделали, и даже совсем без магии, — сияя, порадовалась Лала. — Ла-лала-лала.
— Только мы без медяка остались. Теперь похода к меняле не избежать, — посетовал Рун.
— Нет, милый, не надо, — ласково возразила Лала. — Ты прости меня, мой хороший. Я и правда не знаю цену денежкам. Феям они ни к чему. Так дедушка убивался из-за медяшечки. Ты уже много истратил, хватит. Мне не очень-то и хочется покупок. Просто приятно, когда кавалер что-то дарит. Но мне быть с тобой гораздо приятнее.
— Таким как я даже медяк тяжело заработать, — с сожалением признался Рун. — Однако сейчас я богат, и это дармовые деньги, их не жаль. И они тобой заработаны. Давай уж купим что-нибудь.
— В другой раз, любовь моя, — улыбнулась Лала. — Можно просто сходить на базар посмотреть, что там. Но к меняле мы не пойдём. Это мой каприз. А рыцари должны потакать капризам дам.
— Ну ладно, побуду рыцарем. Это даже выгодно на этот раз, — усмехнулся Рун.
— Ты ещё не знаешь, насколько это выгодно, суженый мой, — озорно воззрилась на него Лала. — То, что произошло сейчас, это классический случай встречи с феей. Кто-то делает нечто очень доброе, хороший поступок, фея становится тому свидетелем и вознаграждает человека чудом. Ты сейчас имеешь полное право просить с меня чудо. И оно мне легко дастся, если я правильно чувствую. Я не фея трёх желаний, обычно пожелания исполнять тяжело, но сейчас я по-моему смогу. Желай, Рун.
— Наивная ты, Лала. Я же это при тебе делал, — весело покачал головой Рун. — Ты мне нравишься, я сделаю всё, чтобы тебе приятно было. Я знал, что тебе будет приятно помочь этому дедушке. Помог бы я ему, коли тебя не было бы рядом? Большой вопрос. Тут даже вот какая штука. Я, красавица моя, привык, что ко мне плохо относятся. Подойди я в своей деревне к кому-нибудь плачущему выяснить, что случилось, он бы меня послал тут же, очень далеко, и тем всё бы и закончилось. Поэтому я боюсь к людям приставать. Может не решился бы подойти к этому старичку. Просто ожидал бы, что пошлёт. Это трудно в себе перебороть.
— Заинька, всё это для меня не важно. Причины. Я чувствую, что ты имеешь право на чудо. Дело не только в тебе. Это очень важно для феи. Это то самое, что нам так ценно, чего жаждут наши сердечки. Найти того, кто сотворил добро бескорыстно, и вознаградить. Я должна тебя сейчас вознаградить. Хочешь, загадай желание. За жертву, значит за жертву.
Рун аж слегка растерялся. И от услышанного, и от того, как это было сказано. Столько в её голоске было искренности и чего-то… глубоко трогательного. Столько доверия. И ведь понятно, что жертва для неё не пустяк. Самое дорогое готова отдать. Вот так, от всей души. Он вздохнул, ощущая в груди переполненность чувствами светлыми.
— Хочу твоих объятий. Это будет лучшая награда для меня.
— Чтож, так тому и быть, — разулыбалась Лала с теплотой.
Она подлетела вплотную, опустилась на ножки и замерла в ожидании.
— Нет, хочу чтобы ты сама обняла, — молвил он не без юмора.
Лала одарила его лукавым взглядом, и обхватила за шею.
— Вот так хорошо, мой дорогой?
— Ага, — он взял её за талию и притянул к себе.
Она смотрела с нежностью на него, он на неё. Глаза в глаза. И это длилось и длилось, и не хотелось чтобы закончилось. Вдруг Лале на щёчки обильно прилила краска.
— Ого. Чего это ты покраснела? — по-доброму поинтересовался Рун.
— Ничего. Прижал так плотно. Животик к животику, — буркнула она сконфуженно.
— Прости, — повинился он мирным тоном, отпуская её.
— Ты, Рун, простодушный, — улыбнулась Лала. — И помыслы твои невинны. Ребёнок ты ещё. Твоё сердечко бьётся радостно. В подобные минуты. Вот если б напряжённо застучало, тогда бы был мне повод волноваться. А так… ладно уж. Наслаждайся своей наградой.