— Видал? — бросил на ходу черноусый своему товарищу. — Так и села псина при его приближении.
— Но не кланялась, — заметил тот.
— Загадочная ты личность, парень, — обратился черноусый к Руну с нотками почтительности в голосе. — Таинственная. Аж мурашки от тебя. Эдакая силища магическая ходит под боком и представляется невинным простачком. Вопрос, зачем. Надеюсь, ты всё же добрый человек. Добрый маг. Спасибо за чудо. Животные пели… я красивее музыки и не слыхивал никогда. Вот детям расскажу сегодня.
— Всё это какое-то недоразумение, — извиняющимся очень искренним тоном произнёс Рун.
— Весёлый ты парень, этого у тебя не отнять, — миролюбиво рассмеялся рыжеусый.
Понимание, что два здоровенных вооружённых воина испытывают пред тобой определённый трепет, и не то что на равных говорят, а даже как будто ставят выше себя и слегка побаиваются… Это озадачивает. Им разрубить тебя напополам дело одной секунды, и им за это, пожалуй, ничего не будет, они здесь власть, а ты никто. Скажут, напал первым, всех это устроит. Но вот они придумали себе что-то, и, находясь в плену у заблуждений, готовы чуть ли не склониться. Выказывают уважение обычному деревенскому юноше. Рун чувствовал себя немного странно от происходящего.
— Может уж тебе сознаться, любовь моя? Всё равно вроде бы никто не верит в иное, — предложила Лала.
— Я не знаю, что делать, — вздохнул он. — И так и эдак плохо. Не поймёшь, как лучше. Но я не маг, признаешь себя магом, начнут расспрашивать, придётся столько врать… гораздо больше. И изобретательней. Я в общем-то даже и не вру, отрицая. Это ведь ты колдуешь, а не я.
— Не переживай, львёнок, — по-доброму поглядела на него Лала. — В крайнем случае покажусь всем.
— Жаль будет, — улыбнулся Рун. — Тогда останется лишь мечтать о совместных ночечках. Я, между прочим, тоже очень хочу проводить их с тобой. Давай уж оттягивать до последнего. Может пронесёт. Не убьёт же она меня, эта начальница. Только надо, чтобы животные нас не выдавали. Чтобы вообще не обращали на нас внимания.
— Я поняла. Я позабочусь об этом, милый, — пообещала Лала.
— Кушать хочется, — грустно пожаловалась Лала, не переставая лучиться счастьем.
Который час они сидели, запертые в каком-то невзрачном помещении. Стражники привели их к дому городского главы, выделяющемуся среди всех и размерами, и вычурностью форм. Сразу видно, здесь живёт самая важная персона в округе. Территория огорожена, и не чем-то, а решёткой кованной. Большинство богачей предпочитают скрывать свою состоятельность от лишних глаз за частоколами высокими, решётка в качестве ограды — это не только очень дорого, это выставление своего достатка напоказ, это всегда свидетельство статуса. За решёткой взгляду открывались газон, клумбы с цветами, деревья плодовые и декоративные, прудик. Красивый ухоженный сад. Лала с огромным интересом любовалась на диковинные для неё цветы, пока их вели к дому. Однако их быстро завели внутрь, и вскоре небольшой поход по крылу прислуги окончился комнатёнкой, где их и закрыли на ключ, велев дожидаться вызова к градоначальнице. Время шло, и шло, и никто их не вызывал. Уж приближался полдень. Единственный положительный момент — можно было провести эти часы, объятьям предаваясь и беседам. Так Рун с Лалой и делали, сидя на лавке.
— А у меня зад затёк страх как, — посетовал Рун. — Так и не можешь наколдовать еды?
— Нет, котик, совершенно не чувствую сейчас и намёка, что смогу, — вздохнула Лала. — Немножко сержусь на эту начальницу, поэтому сложно кушанья колдовать. За что она с нами так?
— Да без причины, — пожал Рун плечами. — Приказала привести заранее, чтобы позвать, когда ей удобно будет.
— А мне кажется, она намеренно. Так даёт понять, кто здесь главный, — поделилась мыслью Лала.
— Больно ей надо что-то мне доказывать, — рассмеялся Рун. — Я для неё никто. Коли тебе, Лала, совсем невмоготу, откройся народу, чего уж тут.
— Вот уж нетушки, — возразила Лала. — Явление феи в дом, это почёт хозяевам. Это надо заслужить. Я не стану являться тому, кто со мной так поступает. Ни за что. Потерплю ещё. Зато в объятьях согреваюсь жениха милого. Уж сколько времени.
Рун улыбнулся ласково, чуть с юмором посмотрев на неё. Ответом ему было нежное сияние дивных глаз.
— Она же не знает, что ты здесь. С тобой бы она так ни в жизнь не поступила. Кланялась бы и с почётом принимала, уж поверь, — сказал он, так и продолжая улыбаться.