— Что за чертовщина, — произнёс старик озадаченно. — Отпирается, но закрыт.
Он с ещё большим старанием принялся крутить ключ. Прошла минута, другая, а замок всё не поддавался.
— Что, никак? — осведомился Рун с искренним сочувствием.
— Я не могу его открыть, — сдался тюремщик. — Здесь какая-то чертовщина.
— Чудотворец, — благоговейно молвил один из стражников.
Другой сотворил знак оберега.
— Это ты не даёшь отпереть? — поинтересовался офицер со смесью недоверия и подозрительности.
— Я тут ни при чём, — покачал головой Рун.
— Выходи, а? — попросил офицер по-доброму, хитровато улыбаясь.
— Не, мне и здесь хорошо, — миролюбиво поведал Рун, откусывая пирог.
— А ежели я копьё принесу да ткну тебя через прутья?
— Не знаю, — Рун сохранил полное безразличие на лице, хотя внутри у него немного похолодело.
— Он за ведро воды бочкой окатил, что сделает за копьё? — осторожно высказал сомнения стражник.
— Чудотворец, — снова повторил другой.
— Я за пленников отвечаю. Не надо втыкать в них копья без приказу, — обеспокоился старик-тюремщик. — Будет приказ, тогда сколько угодно.
Офицер призадумался, устремив взгляд в пол.
— Зачем ты это делаешь, Нур? — спросил он вскоре с чистосердечной прямотой, словно вызывая на откровенный разговор. — Ты понимаешь, чем это всё закончится для тебя?
— Я да, — отозвался Рун. — А вы?
— Кто бы ты там ни был, ты не можешь быть выше власти. Ежели ты ей не подчиняешься, ты становишься ей врагом. Тебя уничтожат.
— Я очень даже подчиняюсь. Вот, сижу в темнице, — проронил Рун.
Офицер плюнул с досады, развернулся и пошёл прочь. Стражники поспешили за ним. Старый тюремщик ещё стоял какое-то время подле решётки, глядя пристально.
— Надо тебе что-нибудь ещё, Нур? — произнёс он вдруг спокойно, без своего прежнего гонора.
— Спасибо, сухари мне пока не нужны, — бесстрастно поставил его в известность Рун.
— Я домой к себе пошлю за едой, коли хочешь. Сноха сготовит, — предложил старик.
— Да не надо, спасибо, мы сыты, — теперь уже благодарно отказался Рун, указав кивком на остатки пирога.
Тюремщик удалился.
— Ох, не нравится мне это всё, солнышко моё, — тяжело вздохнул Рун. — Далеко всё зашло.
— Прости меня, мой смелый лев, — повинилась Лала, сияя. — Ежели бы я сдержалась, не обдала бы начальницу водичкой, ничего бы и не было.
— Да всё равно было бы. Ты тут ни при чём, — ласково заверил он. — Не повезло нам. Дождь, тебя ножки подвели, и ещё живность кланялась. Всё сразу так неудачно сложилось. Я надеялся, слухам не особо поверят, а тут пение. И всё, конец всем надеждам. Надо уходить из этого города. Сегодня, кстати, третья ночь минует. Так и так уходить время настанет, я обещал на три дня. Поди не будешь настаивать остаться?
— А что если буду, суженый мой, — лукаво посмотрела на него Лала.
— Останемся, куда деваться, — усмехнулся Рун. — Не могу же я отказывать столь распрекрасной деве, которая ещё и моя невеста ненаглядная. Не понарошку теперь. Но житья мне здесь уже не дадут точно. Эх, мне бы тоже незначимость. Так, как сейчас, это даже хуже, чем когда все не любят. Там, в деревне, я и был незначим, по сути. Никто не обращал на меня внимания.
— Конечно мы уйдём, заинька мой, не переживай, я пошутила, — сказала Лала с нежностью. — Но мне очень приятно, что ты готов терпеть ради меня даже… славу.
Она залилась смехом. Рун тоже рассмеялся:
— Славу преступника?
— Волшебника могучего, — возразила Лала. — Все неприятности от того, что ты её отрицаешь. Признал бы, и слава стала бы именно такой, какая бывает обычно. Дарующей уважение и почёт.
— Но я не волшебник, вот в чём проблема, — посетовал Рун беззлобно. — Мало мне титула великого врунишки, хочешь, чтобы я получил ещё и звание великого шарлатана? Придётся столько врать всем… Даже мне это будет тяжело. И покою нам тогда уж не дадут. Сейчас лишь подозревают меня в чародействе, и то вон что твориться. Не знаю теперь, как быть с обителью магов. Идти туда? Не догонит ли меня там слава волшебника-Нура?
— Тут я тебе ничего не могу посоветовать, мой хороший. Могу только полагаться на твои решения.
Рун призадумался.
— Ладно, наверное всё же сходим, — определился он в выборе. — Слава догонит не сразу, я надеюсь. Пока догонит, мы уже и уйдём оттуда поди. Мы ведь недолго в обители пробудем. Господин Шэух, как я понял, туда ещё не едет. А кроме него рассказать и не кому. Письмо своё рекомендательное он написал до всего этого сумасшествия с обливаниями, когда всё окончательно открылось, что я… как бы маг. Ну и даже если вдруг и узнают про чудотворца, стану отрицать. Там попроще, чем здесь, одни маги вокруг, ни начальниц, ни толпы. Думаю, стоит рискнуть сходить туда.