Помимо прочего, его легкая походка сбивала Джин с толку. В этом крылась основная причина, по которой она отнесла его к типу «уличных волков». Он чересчур уверенно и непринужденно владел своим мускулистым телом. Слово «сексапильный» колотилось в ее мозгу, но она безжалостно гнала прочь подобные мысли, стараясь не обращать внимания на то легкое, но весьма очевидное возбуждение, которое возникало в ее собственном теле при взгляде на незнакомца.
Нет, она не подпустит к себе этого мужчину! Все-таки она взрослая женщина и способна контролировать свои эмоции.
Между тем Джин явно чувствовала, что он продолжал идти за ней следом. Вероятно, незнакомец оценивал ее, как оценивает пробравшийся в деревню волк бегающую по двору курочку, выжидая наиболее подходящий момент для нападения. Пора прекратить эту комедию!
Молниеносным движением она развернулась всем корпусом, но сразу за ней, на свою беду, шла дородная женщина с дюжиной длинных батонов в руках. Они столкнулись, и батоны раскатились по тротуару во все стороны.
— Pardonnez-moi! — пробормотала Джин, вспыхнув от смущения, и нагнулась, чтобы помочь женщине.
Собрав весь хлеб, та окатила Джин долгим враждебным взглядом и направилась дальше, покачивая головой.
В это время «волк», или кто он там был, заинтересованно разглядывал фруктовые пироги в витрине кондитерского магазина. Джин не могла отчетливо рассмотреть выражение его лица, но ей показалось, что он едва сдерживает смех.
Пора отделаться от него, решила она. Близился полдень, а ей надо было еще зайти в какой-нибудь бутик. Полгода она откладывала деньги на эту поездку, чтобы побаловать себя во Франции покупками. Вернуться в Штаты, не купив здесь хотя бы одну подлинно французскую вещицу, было бы смерти подобно.
Резко ускорив шаг, Джин принялась беспорядочно петлять по многолюдным улочкам, надеясь оторваться от преследования.
И вдруг она обнаружила, что ее вынесло из эпохи средневековья в двадцатый век.
Перед ней простирались ряды зданий из стекла и бетона и широкая обсаженная деревьями рыночная площадь. Вспомнив путеводитель, который она изучала вчера вечером по приезде в Бордо, она решила, что это, скорее всего, Мериадек — сердце современного центра города.
Осмотревшись вокруг, Джин с неожиданным разочарованием обнаружила, что осталась одна. Мимо нее спешили по своим делам обычные прохожие, но среди них не было ее незнакомого голубоглазого красавца.
Что-то на удивление легко она его потеряла — видно, не так уж сильно он ею заинтересовался. А может, не стоило так быстро идти?
«Прекрати! — приказала она себе. — Ты же мечтала от него избавиться, так радуйся, что тебе это удалось!» «Уличные волки» отличались способностью преследовать свои жертвы часами. Надо бы поздравить себя с удачей.
Джин медленно шла по пешеходным дорожкам, не в силах выбросить из головы образ незнакомца. Она убеждала себя, что здесь по крайней мере нашла те магазины, которые искала полдня, но это почему-то было слабым утешением.
Внимательно изучив несколько ближайших витрин, она остановила свой выбор на маленьком бутике, за стеклом которого были выставлены наряды в стиле нового романтизма. На манекене под бархатным жокейским пиджачком сверкала белизной кружевная блузка. Дополняла костюм плиссированная юбка ниже колен. Ансамбль был выдержан в красивых пастельных тонах.
Войдя в магазинчик, Джин со вздохом пощупала тяжелую шерстяную ткань. Эта одежда смотрелась мягко и женственно, резко отличаясь от строгих деловых костюмов, которые составляли ее гардероб со времени окончания колледжа. Она подумала, как было бы восхитительно выйти в одном из таких очаровательных нарядов — теплом, красивом и не совсем практичном.
Но куда она наденет подобный костюм? В ее жизни давно не было ситуаций, для которых надо наряжаться подобным образом. Джин почувствовала приступ обиды на модельеров, которые увековечивали мифический образ роскоши и романтики, тогда как реальная жизнь совсем не походила на глянцевые страницы каталогов мод или журнала «Вог».
Но сегодня она не могла удержаться от фантазий на тему о такой романтически-шикарной жизни. Во всем виноват сентябрь — в сентябре ее тянуло на сентиментальность. А в этом году волнующее влияние близкой осени усилилось впечатлениями от четырехдневной поездки по Франции. Она очень любила дядю Лоуэлла, но ловила себя на желании разделить свое настроение еще с кем-то, к кому бы она относилась несколько по-иному.