И тут же вздрогнул от громкого голоса.
– Ты больше никогда его не увидишь, – кричал призрачный барон.
Позади себя Арвин услышал рыдания. Обернувшись, он увидел Глисену – на этот раз полностью одетую и сидящую на аккуратно застланной кровати, – теребящую расшитый кружевом платок. По щекам скатывались слезинки, из-под головной сеточки, украшенной жемчужинами, выбилась тёмная прядь волос и прилипла к мокрой щеке.
– Но мы любим друг друга, – всхлипнула она.
Барон фыркнул.
– «Мы», говоришь? У этого змéя столь же холодное сердце, как и остальных ему подобных выродков. Ему плевать на тебя, милая.
Глисена отчаянно замотала головой.
– Это неправда. Вот увидишь. Когда я расскажу ему о…
– Ничего ты не расскажешь, – отрезал барон и подошёл вплотную к дочери. – И о том, что случилось, ты тоже не никому расскажешь. Мы сами разберёмся, по-тихому.
В глазах девушки вспыхнул огонь, щёки налились румянцем.
– Тебя лишь волнуют твои дурацкие альянсы. Если Дметрио женится на мне…
– Не женится.
– Нет, женится, – взвизгнула Глисена. – И когда это произойдёт, твои планы о союзе с Тёрмишем рухнут. Ты не заставишь меня выйти замуж за сына лорда Херенгара. Он глупый, к тому же урод.
– Зато он человек! – парировал барон.
– А я, по-твоему, кто? – жалобным воем протянула Глисена. – Ребёнок? Я взрослая женщина. Ты не можешь со мной так поступать.
– Сама виновата, – прорычал барон. Его голос сделался угрожающе низким. – И теперь будешь за это отвечать, – развернувшись, он рывком дёрнул дверь, напугав стоявшего в коридоре охранника. – Чтобы она носа отсюда не высунула, – рявкнул он ему, после чего захлопнул за собой дверь.
Видение исчезло, а вместе с ним и тихие всхлипы Глисены.
– Что ты видел на этот раз, – спросил барон. Его голос заставил Арвина вздрогнуть; не сразу молодой мужчина понял, что уже вернулся в реальность. В волосах правителя блестел тонкий слой эктоплазмы, но он, видимо, этого не замечал.
Псион нервно сглотнул. Меньше всего ему хотелось доводить до сведения Крушилы, что он только что был свидетелем семейной сцены – сцены весьма личного характера.
– В этот раз ничего особенного, – ответил он. – Глисена сидела на кровати и плакала. Но, кажется, я приближаюсь к ночи её исчезновения. Попробую ещё раз.
Барон сдержанно кивнул. Арвин заметил, как кулаки правителя сжались так крепко, что побелели костяшки пальцев. Интересно, чего он боялся?
Псион призвал силу в третий раз, осматривая комнату, и краем глаза уловил движение возле камина – два призрачных силуэта женщин: одна стояла, другая сидела перед ней на коленях. Арвин сосредоточился на видении, и оно обрело резкость.
Стоявшей была Глисена. Она держала ночной халат слегка распахнутым, обнажив живот. Её лицо выражало сильное волнение.
Женщина, сидевшая перед ней на коленях, касалась указательным пальцем живота молодой девушки и что-то приговаривала на непонятном Арвину языке. Палец двигался по области живота, словно вырисовывал определённый узор, но видимых меток не оставлял. Судя по всему, она читала некое заклинание, но каким было его назначение, Арвин понять не мог.
Женщина сидела к Арвину спиной; он мог лишь сказать, что она была крупной и носила тёмно-зелёный плащ. Псион двинулся вдоль комнаты – приблизился к камину, который начал покрываться слоем эктоплазмы – и заглянул женщине в лицо.
Читавшая заклинание обладала низкими скулами, двойным подбородком и русыми волосами с полоской проседи на одном из висков. Маленькие глазки были закрыты, лицо сосредоточено на заклинании. Арвин поискал глазами брошь или подвеску с изображением священного жреческого символа, но не нашёл. Единственной её драгоценностью было широкое кольцо коричнево-красного цвета, опоясывающее пухлый палец. Янтарь, подумал Арвин, опираясь на обрывки доставшихся в наследство гемологических познаний Зелии.
Закончив заклинание, женщина поднялась с колен. Глисена запахнула халат и слегка прижала ладони к животу.
– Когда проявится эффект? – спросила она.
Дама одарила девушку материнской улыбкой.
– Завтра, – ответила она и рывком сняла с пальца своё кольцо. – Вот. Оно доставит тебя прямо ко мне, – она протянула украшение девушке. – Воспользуйся им, как только почувствуешь, что чары начали действовать.
Глисена приняла кольцо с плохо скрываемой неохотой. В уголке глаза блеснула слезинка и скатилась по щеке.
– Неужели он сам сказал покончить с этим? – спросила она.
– Да, – мрачным голосом ответила дама. Затем похлопала девушку по щеке. – Но теперь всё хорошо. Мы его одурачим.
Глисена кивнула и сжала ладонь с кольцом в кулак.
– Да.
– А теперь слушай внимательно, и я расскажу, как действует кольцо, – сказала Нанет.
Видение сменилось. Заклинательница исчезла, и Арвин испытал сильное ощущение, будто совершает прыжок во времени, переносясь вперёд. Глисена стояла на том же самом месте перед камином. Как и прежде, она испытывала сильные эмоции. По щекам катились слёзы. Вместо ночного халата на ней была одежда, на плечи накинут тяжёлый плащ, застёгнутый брошью, ноги обуты в кожаные сапоги. Но самые разительные перемены произошли с её животом: теперь он не был плоским. Он был округлым, будто девушка была беременной. Беременной на поздней стадии.
Арвин неслышно присвистнул. Не удивительно, что Глисена поссорилась с отцом. Она носила ребёнка Дметрио. Ребёнка, который был человеком лишь частично. Молодой мужчина наблюдал, как призрачная Глисена поигралась с каким-то предметом, который держала в руках – янтарное кольцо заклинательницы. Раздался стук в дверь. Девушка вздрогнула, едва не выронив кольцо.
– Глисена? – послышался приглушённый мужской голос. – Сожалею, что мы поссорились. Давай поговорим.
Глаза девушки расширились. Она бросила взгляд на живот, затем на дверь и запахнулась в плащ, словно надеясь скрыть беременность. Затем её губы решительно сжались. Бросив кольцо на пол, она выкрикнула: «Оссалур!». Упав на пол, кольцо мгновенно выросло, увеличившись до размеров обруча диаметром в два шага. Глисена, придерживая руками живот, неуклюже прыгнула в центр – и исчезла. Кольцо сжалось до своих прежних размеров и тоже исчезло.
Дверь открылась. В проёме показалась голова барона, который осторожно осмотрел помещение.
- Глисена? – позвал он тихо. Взгляд упал на пустую кровать – затем истошно заметался по комнате. – Глисена! – кричал он. – Глисена!
Видение исчезло.
Арвин сделал долгий протяжный выдох и несколько мгновений стоял с закрытыми глазами.
– Есть новости, – произнёс он, наконец. – Я видел, как Глисена сбеж... то есть, покинула дворец.
Барон не обратил внимание на оговорку Арвина.
– Говори, – потребовал он.
– Вашей дочери дали кольцо, – ответил псион. – С помощью него она телепортировалась.
– Кто ей его дал? – спросила Мараса низким натянутым голосом.
– Заклинательница, – сказал Арвин. Он принялся описывать женщину, но Мараса прервала его, едва он начал.
– Повитуха? – спросила она. Затем повернулась к барону. – Что она делала во дворце?
Арвин задался подобным вопросом. Действительно, что сделала чародейка с Глисеной?
Барон стоял как вкопанный, зажав плечи.
– Глисена была беременной, – выпалил он. – От этого… змéя. От посла Экстаминоса.
У Марасы отвисла челюсть.
– Беременна? – пролепетала она. Затем кивнула. – Так вот почему она плохо себя чувствовала?!
Барон молчал, уставившись на дальнюю стену.
– А Нанет? – не унималась Мараса.
– Она пришла наложить заклинание, – ответил барон. – Заклинание, которое… – его голос дрогнул. Он осел на кровать, схватившись руками за голову, не желая – или не в состоянии – продолжать.