– Голубка моя, – прошептал он, – папа рядом.
Глисена отвернула голову.
Мараса с хмурым видом подошла к Арвину.
– Слава Хельму, великан вас нашел.
Арвин смотрел на Глисену. Девушка была ещё беременна, но выглядела куда хуже, чем тогда. Несмотря на божественные причитания жрецов, лицо её не теряло бледной желтизны. Видимо, девушку недавно помыли – в углу комнаты стояла ванная, наполненная ароматной водой, а на Глисене была свежая ночная рубашка. Тем не менее, в комнате витал запах рвоты. Девушка извивалась на кровати, свободная рука вцепилась в одеяло и откинула его в сторону. Её живот оказался невероятно огромным.
Арвин нервно сглотнул. Внутри роженицы сидел демон. Псион поймал взгляд Марасы.
– Она знает? – спросил он. – О…
– Да, мы сказали ей, – ответила жрица. Её лицо перекосило болью. – Только не знаю, верит ли она нам. После того, что попытался сделать с ней отец, может и нет, – она тяжело вздохнула, не переводя взгляда на Крушилу.
– Жрец, который телепортировал нас сюда, сказал, что вы хотели, чтобы я подслушал мысли демона, – напомнил Арвин. – Вы хотите изгнать его?
– Не получится, – тихо ответила Мараса. – Он связан с Глисеной пуповиной. Если мы изгоним его, Глисену утянет в бездну вместе с ним. Надо попробовать убить его.
Неожиданно Арвин вспомнил видение, которое видел в доме Нанет – образ женщины, соединённой кровавой нитью со своей смертью. Псион побледнел.
– Это может убить и её, – шепнул псион в ответ и быстро пересказал Марасе своё видение.
Женщина внимательно слушала с напряженным видом. Затем беспомощно пожала плечами.
– Нам больше ничего не остаётся, – ответила она и перевела взгляд на Глисену. – Демон мал, но, если будет на то воля Хельма, он подчинится священному слову высшего смотрителя Давину. Затем он выйдет из чрева, или его вынут, мертворожденным. Но если священное слово не подействует, или если он попытается обмануть нас, прикинувшись мёртвым, нам полезно будет знать, о чем он думает. Возможно, это подскажет нам, как укротить его.
– Ясно, – неубедительно ответил Арвин. Он всё ещё держал взгляд на раздутом животе Глисены. Кожа на нём была туго натянута, словно на барабане, который может лопнуть в любой момент.
– Приготовься, – сказала жрица. – Мы начинаем.
Арвин скинул плащ и повесил его на спинку стула. Сосредоточившись на муладхаре, он с облегчением увидел, что в ней содержится достаточно энергии для активации силы, в которой нуждалась Мараса. Псион пересёк комнату, морально подготавливая себя к предстоящей работе. Перспектива общения с демоном второй раз приводила его в ужас, но – он огляделся на бледное лицо Глисены – если это поможет, он сделает это.
Перейдя в другой конец комнаты, Арвин остановился в полуметре от кровати Глисены.
– Я готов, – обратился он к Марасе.
Женщина кивнула на одного из жрецов – пожилого мужчину с бледно-голубыми глазами и настолько белыми и редкими волосами, что сквозь них без труда проглядывали складки на коже черепа. Однако мужчина выглядел вполне здоровым; казалось, тяжелый нагрудник служителя Хельма вовсе не был ему обузой, и носил он его с той же лёгкость, что и молодые жрецы.
– Арвин, дай сигнал высшему смотрителю Давину, когда вступишь в контакт с демоном, – сказала Мараса. – После этого мы приступим.
Арвин улыбнулся про себя. Активировав силу, он мог бы, прибегнув к немой речи, момент за моментом в точности описать всё происходящее. Но он не хотел, чтобы присутствующие узнали о его принадлежности к Гильдии, пусть даже в прошлом.
– Я подниму руку, – ответил псион.
Как только он приготовился активировать силу, Глисена поймала его руку. Испугавшись, Арвин опустил на неё взгляд. Она пыталась что-то сказать, глаза умоляюще смотрели на него. Обеспокоившись, Арвин придвинулся к кровати и наклонился, чтобы услышать её.
– Куда он делся? – спросила девушка.
– Кто он? – не понял Арвин.
Глисена обеспокоено оглянулась на отца, затем продолжила шептать Арвину на ухо. Дыхание её было горячим от лихорадки.
– Мой ребёнок. Нанет забрала его, прежде чем подсунуть мне демона. Должна же она была его куда-то деть. Найди моего ребёнка. Обещай, что найдёшь. Пожалуйста.
Арвин моргнул. Прежде он как-то не думал о том, что могло случиться с ребёнком, которого носила Глисена. Он думал, что тот, должно быть, умер или куда-то перемещён, когда Нанет поселила демона во чрево Глисены. Возможно, он был телепортирован – может, в саму Бездну, – и умер быстрой смертью.
Но что, если ребёнок был телепортирован в другое чрево?
Если так, нерождённый ребёнок Глисены может быть жив. Тем самым, у Нанет может быть лишний козырь, которым она при случае обязательно сыграет.
Или уже сыграла? Уж не этого ли козыря она предлагала в обмен на Глисену, когда Арвин выдал себя за человека Вианара?
Крушила наклонился вперёд, лицо было твёрдым от напряжения.
– Что она говорит?
Арвин выпрямился, качая головой.
– Она бредит, – ответил он, стараясь высвободить руку из пальцев Глисены. Хватка девушки была крепкой, как сама смерть. Она смотрела на псиона, во взгляде читался немой вопрос.
– Я сделаю это, – кивнул он.
Глисена ослабила пальцы.
– Что сделаешь? – спросил Крушила.
Арвин не ответил.
Глисена вздохнула и выпустила его руку, закрыв глаза. Когда девушка открыла их снова, она кивнула Давину.
– Я готова, – пролепетала она. Затем добавила более сильным голосом, – Можете начинать.
Арвин улыбнулся. Несмотря на свои недостатки, Глисена всё же была баронской дочерью.
Когда Давину приготовился произнести заклинание, Арвин мысленно сосредоточился на силовых точках в середине лба и основании черепа. Связав их, он активировал силу. Серебристые искорки выпорхнули из глаз и медленно поплыли к животу Глисены; когда они осели на нём и исчезли, комната наполнилась калейдоскопом чужих мыслей. Мараса испытывала облегчение от того, что Арвин, наконец, здесь и молилась Хельму, чтобы тот смилостивился над невинной Глисеной. Высший смотритель был сконцентрирован на заклинании, которое собирался произнести. Он обратит прославленную мощь Хельма в единое слово, настолько мощное, что способно отнять жизнь даже у демона. Другие жрецы были поглощены своими молитвами.
И демон – тёмный, злобный, злорадствующий и охваченный гневом. Скоро, думал он, слова отдавали вибрацией, словно рык дракона в пещере. Скоро я буду свободен. Оковы… слабеют.
Арвин содрогнулся. Он поднял руку и дал Давину команду начинать.
Давину поднял руку, облачённую в латную рукавицу, над головой. Тихим голосом он начал напевать молитву, призывающую Хельма, и медленно сжал пальцы в кулак. Позади ему вторили молитвы других жрецов. Давину поймал взгляд Марасы – жрица кивнула в ответ. Затем он перевёл глаза на барона. Тот одной рукой держал Глисену. Свободная рука сжалась в кулак так сильно, что затряслась, а костяшки пальцев побелели.
Скоро, думал демон, издав злобный смешок.
– Давай, – выдавил Крушила.
Рука Давину метнулась вниз, к животу Глисены, со звуком рассекающего воздух меча.
– Моритас! – вскрикнул он.
Глисена открыла глаза и резко вдохнула, выгнув спину.
Крушила зажмурил глаза, губы двигались в безмолвной молитве.