Как всё-таки Арвин был рад, что больше не работал на Гильдию.
Мужчина потрясённо смотрел на Кэррелл, качая головой. Какую бы игру она ни затеяла, игра эта была опасной. Но её прервали воры, хвала Тиморе.
Арвин рассеянно потёр лоб. Рана снова зазудела.
Арвин замер, когда до него вдруг дошло, что это никакая не рана. Щекочущее ощущение возникло потому, что за ним наблюдает Нанет.
И если она видит его, она видит и Кэррелл. Которая по-прежнему находится в образе Глисены.
Арвин проклял своё невезение. Ну почему Нанет выбрала именно этот момент для слежки?! Если она узнает место, где он спрятался, она может появиться в любой момент.
Мужчина оглянулся вокруг. Недалеко у перекрёстка стояла одна из статуй перчаток Хельма. Может быть, если он будет достаточно быстр…
Арвин схватил Кэррелл и ринулся к перчатке. Нанет прекратила слежение, когда он был на полпути к статуе. Псион взобрался на постамент и приложил руку к поверхности перчатки.
– Давай, – прошептал он, оглядываясь в поисках жреца, который должен был появиться с пробуждением защитной магии перчатки. – Ну же!
Он услышал за собой слабый хлопок: смещение воздуха при появлении фигуры во время телепортации. Мужчина повернулся, ожидая увидеть одного из стражей.
Но увидел Нанет, стоящую от него примерно в ста метрах рядом с дверью, из которой Арвин только что выбежал.
Затем из-за угла появилась Зелия, держа в руке кусок холста.
У Арвина замерло сердце, когда он узнал в холсте свой портрет, нарисованный рукой Кэррелл. Тот, который он смял, выбросил в камин и о котором забыл.
И который Зелия нашла.
– Арвин, – сказала она, приближаясь к нему скользящими шагами. – Вот мы и снова встретились. Ты выглядишь необычайно… живым для мертвеца, – с губ юань-ти сорвался шипящий смех.
Хотя нет, не смех. Шипение означало активацию силы: псионическую атаку. А у Арвина в муладхаре совсем не осталось энергии, чтобы этой атаке противостоять.
Мужчина напрягся, но ментальная агония, которую он приготовился испытать, не пришла. До него дошло, что его защищала перчатка. Зелия не могла на него напасть. Во всяком случае, не здесь.
Он переместил Кэррелл так, чтобы её рука тоже касалась перчатки. Теперь они защищены от вражеской магии, по крайней, пока. Но если Нанет использует заклинание, не причиняющее вреда – если она приблизится к Кэррелл и коснётся её и, например, телепортирует, – тогда жди беды.
– Вот ты где, – сказала Зелия, обращаясь к Нанет и указывая на Арвина и Кэррелл. – Девчонка, как было обещано.
Нанет поблагодарила её скупым кивком и быстрыми шагами направилась к беглецам.
Раздался второй хлопок, на этот раз рядом с Арвиным. Мужчина испытал волну облегчения, когда увидел, что новоприбывший одет в красный плащ и полированный нагрудник с эмблемой хельмова глаза.
– Дочь барона! – прохрипел Арвин, перемещая Кэррелл так, чтобы жрец мог видеть её лицо. – Она в опасности.
Уголком глаза он видел, как Нанет пустилась наутёк. Для крупной женщины двигалась она удивительно быстро.
– Задержите мужчину! – кричала она. – Это чондатский агент. Он похитил баронскую дочь.
Жрец нахмурился, затем поднял закованную в рукавицу руку, обращая выгравированный на ней глаз на Арвина.
Псион ответил на вопрос прежде, чем тот был задан.
– Я служу правителю Крушиле, – сказал он. Произнеся слова, он почувствовал покалывание: магию перчатки, заставляющую говорить только правду. Арвин кивнул в сторону Нанет. – Эта женщина колдунья, враг правителя.
Нанет подняла руки вверх, пальцы начали плести заклинание.
– Телепортируйте нас во дворец, – крикнул Арвин. – Быстро!
Жрец призвал своё оружие, и сияющая форма в виде булавы материализовалась в его руке. Сияние исчезло и он положил руку на предплечье Арвина.
Как только он это сделал, Нанет закончила произносить заклинание. На площади вокруг постамента верх и низ вдруг поменялись местами. Арвин нырнул вверх, ноги беспомощно болтались в воздухе. Кэррелл выскользнула из его рук. Жрец по-прежнему держал Арвина за руку и читал молитву. Арвин тут же узнал её, хотя прежде слышал только однажды, когда хельмовы стражи телепортировали посла юань-ти с пристани Мимфа.
– Стой! – прокричал Арвин. Круто вывернувшись, свободной рукой он попытался поймать Кэррелл. Ему удалось схватить её за лодыжку. До слуха донеслось бормотание Нанет, плетущей другое заклинание, и неистовое шипение Зелии, собравшейся активировать псионическую силу.
Чужие мысли, словно щупальца, проникли в мысли Арвина, словно крошечные змейки. Шипя, они проскальзывали в разум и вонзали острые зубки в его мысли. Мужчина чувствовал, как сознание начинает распадаться на части, и с каждой потерянной частичкой слабеет тело. Одна нога совсем обмякла, левая рука перестала подчиняться командам, голова болталась на ослабевшей шее, а пальцы правой руки, той, что держали Кэррелл за лодыжку, ослабли словно порванные струны. Как мужчина ни старался удержать Кэррелл, его хватка слабела, слабела…
Нанет окинула его злобным взглядом, простерев к Кэррелл свои пухлые пальцы, в то время как Зелия заливалась шипящим смехом.
– Нет, – прохрипел Арвин. Последним усилием воли он заставил себя обхватить лодыжку Кэррелл большим и указательным пальцами – как раз в тот момент, когда Зелия швырнула в него мощную волну псионической энергии, ударившейся в его разум словно кулак. Закружившись и по-прежнему падая вверх, он уловил её взглядом. Юань-ти наслаждалась победой, самодовольно выстреливая в воздух раздвоенным языком.
И тут улица исчезла, когда заклинание телепортации, произнесённое жрецом наконец сработало.
Арвин застонал и перевернулся. В некоторых местах он ощущал боль, особенно остро она отдавалась в боку и левой руке. В голове было чувство, будто она превратилась в решето - последствие псионической атаки Зелии.
Воспоминание о ней заставило Арвина окончательно прийти в себя.
Кэррелл. Удалось ли ей…
Он поспешно оглянулся вокруг. Мужчина находился в той же капелле, где он беседовал с Крушилой две ночи назад – внутри дворца. Он испытал невероятное облегчение, заметив Кэррелл, которая лежала неподалеку на той же самой скамье, что и он. Эффект магического порошка испарился; южанка снова приняла свой истинный облик. Она телепортировалась вместе с ним. И была в безопасности.
– Девять жизней, – прошептал псион, коснувшись кристалла на шее. Оглянувшись ещё раз, он пришёл к выводу, что в комнате они находились одни. Очень странно, что жрец, перекинувший пару сюда, покинул их. Хотя, учитывая события, разворачивающиеся во дворце, не так уж это было и странно. Арвин задался вопросом, не успела ли Глисена за это время родить.
Кэррелл, сидела на лавке, обмякнув от изнеможения и опустив подбородок на грудь. Казалось, она спала, хотя сон был беспокойным. Пальцы то и дело шевелились, будто женщина что-то ими ощипывала. Затем Кэррелл застонала во сне.
Арвина охватило ледяным ужасом. Неужели Кэррелл снится кошмар, вызволенный из тёмной ямы воспоминаний Зелии? Дрожащей рукой он толкнул женщину, чтобы та проснулась.
Кэррелл открыла глаза.
– Арвин! Ты очнулся. Жрец говорил, что ты очнёшься, но я всё равно волновалась. Он сказал, что меня напоили какой-то гадостью, а Нанет напала на тебя и…
Арвин притянул её ближе к себе и наспех ощупал её виски, волосы, ища следы эктоплазмы. Несмотря на то, что следов он не нашёл, это ещё ничего не значило. Если в Кэррелл посеяли семя, то уже прошло порядочно времени.
– Что ты делаешь? – спросила Кэррелл.
– Ты встречалась с Зелией?
Кэррелл отодвинулась, на лице появилось волнение.
– Я не говорила ничего, что могло выдать тебя. Моё кольцо помешало ей узнать о тебе.
– Сейчас это неважно, – сказал Арвин и горько усмехнулся. – Зелия знает, что я жив. Она вошла в гостиницу, когда я тебя оттуда выносил. Она меня видела, – псион поморщился и потёр больную голову. – Она едва не убила меня.