Все эти годы я смиренно изучала науки, которым меня обучали. Перенимала манеры, которыми необходимо овладеть. Терпела все, что приготовил мне мой отец.
Но бывали дни, когда мне хотелось убежать от всех подальше. Спрятаться там, где меня никто не найдет. Хотя бы на часок отмахнуться от всего этого. Эти манеры, эти науки, эти наряды и прически.
В отсутствии моих братьев, отец крайне редко покидал имение. Лишь в те моменты, когда к нам приезжали знатные гости или бывшие сослуживцы, он уезжал на охоту.
В эти дни я могла позволить себе переодеться в обычую простолюдинку и сбежать в город, на ярмарку, напросившись к вознице в попутчицы. В эти моменты я чувствовала себя свободной. Забывала все, чему меня учили, вела себя, как дикарка: позволяла себе стянуть яблоко с прилавка и наброситься на него.
Какой-нибудь прислуге я помогала донести многочисленные покупки, которые ей поручено таскать, пока хозяйка щеголяет по магазинам. Мне всегда нравилось опустить руки в фонтан с холодной водой и умыть лицо, измученное палящим солнцем.
Главное, не попасться на глаза кому-нибудь из знакомых. Частенько приходилось удирать из-под носа гувернанток, которым показалось, что узнали меня и скрываться среди бродячих простолюдинов от папиных приятелей: баронов или графов. Также я старалась не попадаться на глаза тем, кого отец мог считать потенциальным женихом для своей «принцессы».
Однажды отец уехал на охоту со своим давним приятелем, старым бароном Уилсоном, как обычно, я отправилась на ярмарку, прихватив немного золотых.
Как же я завидовала обычным барышням, которых не тяготит титул, несущий в себе множество обязательств. Они могли ходить куда хотят, делать что хотят и одеваться как хотят. Они могли сами выбрать себе жениха. И неважно, кто он: пастух или конюх, кузнец или мастер гончарного дела. Ими управляет только любовь, а дочерью маркиза Данниэллой Стоун управляет долг перед семьей.
Устроившись поудобнее возле прохладного фонтана, я поглощала украденное у торговца яблоко. О, Боги, что бы сказал мой отец, увидев меня здесь! Ой, как он разозлился бы. Но его здесь нет и поэтому мне ничего не страшно. Наслаждаясь лучами палящего солнца, наблюдала за пастухом, который подарил чьей-то служанке букет сорванных ромашек. Она смущена, но неимоверно рада такому, простому на вид, жесту.
Это так мило, когда влюбленный парень пытается завоевать внимание понравившейся ему девушки. Мимо прошла торговка платками, расхваливая свой товар, и предлагая его всем, находя для каждого платок. Пока она предлагала всем свой товар, тележка катилась вперед сама по себе, останавливаясь вместе со своей хозяйкой.
Торговка предложила красивый изумрудного цвета платок для той служанки, но у пастуха не оказалось денег. Девушка расстроилась, но старалась не показывать этого. Я догнала торговку и заплатила за этот платок, попросив его преподнести той девушке. Мне не сложно, а людям приятно.
В ответ на мою щедрость, торговка подарила мне платок цвета неба. Повязав подарок на голову, я пошла гулять по улицам города. И зайдя за угол, чуть было не попалась. Прямо мне навстречу шла моя самая строгая гувернантка. Если она меня поймает, то непременно обо всем доложит отцу. Наши взгляды встретились, и я поняла, что беды не избежать.
Изо всех сил я побежала в обратную сторону. Вслед услышала ругань гувернантки, бегущий прямо за мной. Она грозилась применить заклинание, если я не остановлюсь. Но уж лучше смерть в бою, чем позорная капитуляция.
Свернув на одну из торговых улочек, прошмыгнула в толпу простолюдинов, бесцеремонно расталкивая их. Как бы я не боялась папенькиного гнева, мое бегство доставляло мне немалое удовольствие. Я смеялась во все горло. Мой смех эхом раздавался по торговым улицам. Оглянулась назад, надеясь, что удрала от Камелии. Но не тут-то было! Она как никогда проявила хорошую сноровку.
Прибавив ходу, решила скрыться на соседней улице. Однако мой неуклюжий бег привел к тому, что я снесла с ног какого-то дворянина. Я успела это понять по его красивой дорогой одежде, что так быстро промелькнула перед моими глазами.
Прямо возле кареты, в которую он собирался сесть, повалила его на брусчатку. Потерев свой лоб, которым стукнулась об его мускулистую грудь, перевела взгляд с лазурно-голубого неба на моего партнера по лежанию на брусчатке.
Пока он соображал, что же произошло, я спросила, его ли это карета. Он растерянно кивнул. Словно ужаленная пчелой, пулей залетела в карету и захлопнула за собой дверцу. Возница не успел даже что-то сказать мне и своему хозяину. Я аккуратно отодвинула занавеску, и наблюдала за тем, как моя сумасшедшая гувернантка ищет меня в толпе, потом свернув на очередную улицу, скрылась в толпе.
Я облегченно вздохнула и, словно пудинг, расплылась на сиденье, обитом красным бархатом, и стянула с головы платок. И в этот момент я оглядела карету своего случайного спасителя, надеясь, что он не станет моей погибелью и не донесет на меня папеньке. Роскошь кареты говорит о хорошем вкусе моего спасителя.