– До чего эти двое подходят друг другу.
Доминик помахал Ники.
– Ма готовит завтрак, – крикнул он. – Тебе всмятку или вкрутую?
– Да не надо. – Ники улыбнулся, помахал им в ответ, после чего снова уселся за стол и откусил маленький кусочек огурца и чуть-чуть сэндвича.
Гортензия скорчила гримасу:
– Нет бы перейти через дорогу, чтобы миссис Палаццини накормила тебя как следует. Какой смысл есть ланч на завтрак?
Она распрямила спину, сидя на стуле. Стол ее был усыпан разрозненными листками бумаги, там же находились стопка бухгалтерских книг в черных кожаных обложках, счетная машинка, а посредине – телефонная система, состоящая из темно-вишневой трубки, коммутатора с четырьмя мигающими кнопками, кнопки удержания и кнопки отбоя. В диспетчерской Гортензия была единственным объектом, который не светился и мог передвигаться.
– Странная у тебя манера питаться. Все остальные мальчики Палаццини едят трижды в день, как положено. А ты почему не берешь с них пример?
Ники пожал плечами:
– Наверное, потому что я – Кастоне.
– И на все-то у тебя есть ответ. Ты скажи мне вот что. – Она скормила бумагу ролику телеграфной машины. – Если ты съедаешь обед на завтрак, то что ты ешь на обед?
– Ничего.
– Ничего не ешь с шести утра до шести вечера?
Ники кивнул.
– Это вредно.
– Кто сказал?
– Да все – от доктора до командования армии США. И как ты только выиграл войну, с таким-то ужасным режимом?
– Смелостью.
– Скорее, везением. Трехразовое питание – вот что требуется здоровому организму.
– Только не моему.
– Это для тебя плохо кончится, помяни мое слово.
– Не волнуйтесь за меня, миссис Муни. Телу гораздо сложнее соблюдать навязанный ему распорядок, чем вообще отказаться от одного приема пищи.
– Ты ешь, как четырехлетка. Пора бы уже питаться по-мужски.
– Наверное, мне нужна жена. Будет заботиться обо мне.
– Что-то тебе точно нужно. Это все, что я знаю.
– С тех пор как женился Нино, дом набит, как голубец фаршем. И все пухнет. Мэйбл на сносях. У Эльзы маленький Дом, который вот-вот пойдет, да и Лина может в любую минуту объявить, что ждет прибавления. Мои кузены пополняют народонаселение Земли. Им нужно пространство.
– И куда ты подашься?
– На Уортон-стрит сейчас строится новый район, целый квартал домов на две семьи. И действительно славные дома. Два этажа. Линолеум на кухне, деревянный паркет в гостиной. Эркерное окно на фасаде. И крыльцо свое, и задний дворик, и подвал. А на улице перед входной дверью – место для стоянки.
– У тебя же нет машины.
– Пока нет. Но будет.
– А где же ты найдешь средства, чтобы купить все это?
– Я экономил. И тетя Джо откладывала мою плату за жилье с тех пор, как я вернулся с войны. У меня уже хватит на первый взнос, а на остальное возьму ссуду в банке. В Первом национальном – для ветеранов скидки на проценты.
– Надо же.
– Хорошая сделка, правда?
– Твоя тетя Джо просто умница. Копила для тебя деньги. Не каждая тетка станет оплачивать первый взнос за дом для племянника.
– Она копила их не для того, чтобы я съехал. Она надеялась, что я приведу Пичи к нам. Но Пичи ни за что не станет жить с Палаццини. Она ведь единственный ребенок и не представляет себе, как это – жить в подвале. Пичи мечтает о собственном доме.
– Так, значит, все уже решено.
– Как только мы объявим день свадьбы.
– Ты так долго женихаешься, что твое предложение уже почти развеялось, как дым из трубки. Знаешь, я даже сомневалась, что свадьба вообще когда-нибудь состоится.
– И все же она состоится. Пичи Де Пино станет моей женой.
– Меня это не касается.
– Мне важно ваше мнение, миссис Муни.
– Тогда вот тебе мой совет: работа отдельно, а удовольствие отдельно. Ты когда-нибудь встречался с мистером Муни?
– Один раз только.
– И то случайно.
– Потому что у вас работа отдельно, а удовольствие отдельно. – Ники приподнял банку в шутливом тосте за здоровье Гортензии Муни и глотнул яблочного сидра.
– Уже учишься. Но ты бы мужа моего никогда и в глаза не увидел, если бы я тогда не упала в обморок и ему не пришлось забрать меня домой. Я, наверное, так и валялась бы на грязном полу, если бы не ты.
– Кто-то обязательно вас хватился бы, – сказал Ники.
– Может быть, – сказала Гортензия, уверенная в обратном. – В конце концов кто-то заметил бы, что телефон не отвечает, телеграммы не приходят и не отсылаются и все такое, и только тогда они, наверное, и бросились бы искать мое бренное тело.
– Мистер Муни был очень любезен.