Но никто не засмеялся. Пичи тихо присвистнула.
– Я подумал, что это у вас такой вариант елизаветинских панталон, – дипломатично сгладил неловкость Фрэнк.
– Нет, вообще-то они должны были доходить до щиколоток.
– Ну не доходили, так и что же? Ты так потрясно играл, что никто и не глянул ниже кафтана, – захлопала в ладоши Пичи.
На радостях, что они с Ники почти освободились от этой напыщенной светской беседы, от этой нелепой ситуации, в которую ее втянули без предупреждения и объяснений, она открыла сумочку, вынула носовой платочек и легонько промокнула вспотевшее лицо.
– Фрэнк, а чем вы занимаетесь?
– Я подрядчик.
– Но собирается стать мэром Филли, – прибавила Калла.
– Ну, это еще когда. Сколько лет пройдет. Как только изучу каждую трубу, каждый стык и все разветвления в городе.
– Вы уже закончили прокладку труб в Белла-Висте? У нас на Монтроуз проблемы, и нужно ваше вмешательство, – пожаловался Ники. – Они месяцами рыли эти траншеи, и теперь у нас засор в трубах в цокольном этаже. Я-то знаю, там как раз моя комната. Может, придете и наладите?
– Он не водопроводчик, – засмеялась Калла. – Но у него наверняка есть трос для прочистки. Есть у тебя трос, Фрэнк?
– Конечно.
Ники посмотрел на Каллу:
– Видишь? У него есть трос.
– Видим-видим. У него есть трос.
Пичи ущипнула Ники, чтобы отвлечь от водопроводной темы. Ники был начисто лишен интуитивного ощущения разницы между важными людьми и людьми обыкновенными и не различал, что уместно говорить в присутствии первых, а что – в обществе вторых. Фрэнк Арриго явно был на пути к тому, чтобы стать человеком важным, но Ники догадался бы об этом последним. Это была одна из многих мелочей, раздражавших Пичи в женихе, но она не сомневалась, что уж после свадьбы сумеет восполнить нехватку у Ники социальных инстинктов. Ники окинул Фрэнка оценивающим взглядом. Будь у Каллы старший брат, он смотрел бы именно так. Вроде бы нормальный парень. Впрочем, чувства, которые испытывала Калла к Фрэнку, прочесть у нее на лице было невозможно, так что Ники терялся в догадках: может, ей известно нечто такое, чего он не знает?
Фрэнк Арриго сидел на рабочем столе в костюмерной театра, где Калла готовила костюмы для завтрашнего представления, и крутил ручку оказавшегося там радиоприемника, пока не нашел чистую от помех волну с записью Перри Комо[33]. Костюмерная, большая комната в подвале театра, служила музеем прошедших спектаклей, одновременно являясь цехом, где трудились костюмер и его команда. Огромный стол в центре комнаты окружали металлические табуреты. Там же находился сундук с громадными рулонами незамысловатого бежевого муслина, а рядом такие же рулоны хлопковой ткани в бирюзовых, желтых, оранжевых и синих тонах. Полки были забиты лоскутами в чехлах, ящичками с пуговицами, застежками и нитками, стены украшали фотографии актеров во всевозможных костюмах елизаветинских времен. На гигантской пробковой доске прикололи эскизы костюмов к текущему представлению, рядом с рисунками Бонни повесила список, где перечислила платья, кафтаны, сутаны, юбки и панталоны, использованные в «Двенадцатой ночи».
Большие круглые часы неутомимо тикали над трехстворчатым зеркалом и табуретом перед ним. Часы висели в каждой комнате театра, чтобы стимулировать труппу, напоминая о скором выходе на сцену, – а может, просто потому, что какой-то богатый театрал умер и завещал все эти часы Театру Борелли. Сэм считал, что любое даяние должно служить общему делу.
Фрэнк подхватил тряпичный помидор, нашпигованный булавками, и осмотрел его.
– Ты все тут делаешь сама?
– Иногда приходится. Ты не подумай, мне много помогают. Но времена изменились. У нас была большая труппа, а теперь от нее мало что осталось.
Калла вывернула бархатный кафтан наизнанку, положила его на стол, пригладив, и спрыснула раствором, перед тем как нацепить на вешалку с надписью «Хор», снабдив ярлыком.
– И с костюмами возишься каждый вечер?
– Раз в неделю. Актеры сами заботятся о своих костюмах. Но у нас нет денег на химчистку до самого конца сезона, так что надо выкручиваться.
Калла потрясла бутылку с распылителем на горлышке:
– Водка.
– Обычно, если я на свидании, водка входит в состав коктейля, который я покупаю моей девушке. И она не поливает ею одежду.
Калла рассмеялась:
– Извини, Фрэнк. Добро пожаловать в театр. Этому старому фокусу я научилась от мамы.
Напоследок Калла занялась костюмом Виолы, пышным одеянием из шелковой тафты пурпурного цвета со шлейфом, обшитым золотом. Она бережно положила платье на стол.
33
Пьерино Рональд «Перри» Комо (1912–2001) – американский певец и телезвезда 1940—1950-х, лауреат премии «Грэмми» 1958 г., получивший большую известность благодаря своему мягкому и проникновенному баритону.