***
Зверь Кирэлла слизывал ее сладкий сок, дрожь Осени утихла. Он отступил, полностью удовлетворенный, и наконец вернул контроль Кирэллу, позволив темным, не золотым глазам, встретиться с ее изумленными зелеными. Его взгляд стал жестче, когда он увидел следы зубов, оставленные на нижней губе. Они сказали ему, что она скрыла от него свои звуки.
— Я недоволен тобой, маленькая Оз-зень. Ты молчала. Ты должна дать мне свои звуки! Я получу все!
Прежде чем Осень успела ответить, раздался стук в дверь.
— Кирэлл!
— Уходи! — Кирэлл узнал голос Дэка, но его глаза оставались прикованными к Осени.
— Есть одна проблема. Мне нужно войти.
— Нет! — Кирэлл вскочил на ноги. Золото снова начало наполнять его глаза, когда он расставил ноги, закрывая собой Осень. — Я убью любого, кто войдет!
***
Осень с трудом сглотнула при виде открывшегося ей зрелища. Член Кирэлла был почти таким же толстым, как ее запястье, и становился все больше от возбуждения.
«У такого мужчины точно есть пара», — подумала она.
Осень заставила себя отвести взгляд и попыталась прислушаться к тому, что происходило за дверью. Услышав слово «заменить», она с удивлением увидела, как Кирэлл, казалось, стал еще больше. Черная чешуя начала покрывать его тело, из пальцев вылезли когти. Кто-то умрет, если он не успокоится, и этим кем-то, скорее всего, будет она.
— Кирэлл… — произнеся это мягким, но уверенным голосом, она осторожно положила руку на массивную икру. Он сказал, что она успокоила его Монстра. Она надеялась, что и теперь сможет.
Он наклонил голову, почувствовав ее прикосновение, и увидел умоляющие глаза.
— Успокойся, — просящий взгляд. — Должно быть, он просмотрел документы и понял, что я не Кристи. Ты должен впустить его.
— Нет! — зарычал Кирэлл, но золото начало исчезать из его глаз, когда он восстановил контроль. — Они не увидят тебя такой.
Его взгляд прошелся по ее почти обнаженному телу. Кирэлл не знал, почему мысль о том, что другой мужчина видит ее такой, беспокоила его, но это было так.
— Кирэлл! — снова крикнул Дэк.
— Дай мне прийти в себя! — крикнул тот, но уже нормальным голосом, протягивая руку, уже лишенную когтей, к Осени.
Осень медленно приняла руку, внимательно наблюдая за ним, пока он помогал ей подняться на ноги.
— Иди в зону очищения, — он указал на дверь в другом конце комнаты. — Закрой дверь и оставайся там, пока я не скажу тебе выйти.
Осень быстро кивнула, затем медленно попятилась от него, пока не наткнулась на дверь. Потянувшись назад, она нащупала ручку, скользнула внутрь и захлопнула дверь.
Кирэлл наблюдал за Осенью, пока она не вошла в комнату. Он знал, почему Дэк здесь: чтобы заменить ее. Его Монстр недовольно зарычал, и Кирэлл обнаружил, что на этот раз полностью согласен с ним. Он еще не закончил с этой маленькой женщиной. Совсем не закончил.
***
Дэк отпрыгнул назад, готовый защищаться, когда дверь во временное пристанище Кирэлла внезапно распахнулась. Он ожидал увидеть разъяренного боевого Монстра, готового взбеситься, потому что Кристи не привели к нему.
Вместо этого он нашел очень голого и очень злого Кирэлла.
— Мой господин, — он быстро склонил голову перед Прайм Драгуном.
— Что такое срочное, что ты осмелился прервать меня, Дэк? — требовательно спросил Кирэлл.
— Господин… есть проблема. Кристи не приехала, — Дэк поднял взгляд и быстро продолжил, когда глаза Кирэлла сузились. — Я найду тебе подходящую женщину. Просто на это потребуется немного времени.
— Мне она не нужна, — ответил Кирэлл.
— Я… но… — шок заставил Дэка посмотреть Кирэллу в глаза. — Твой Жар прошел?
— Нет. Бонн привел мне женщину, которую принял за твою Кристи, но она совсем не похожа на ту, что ты описал. Она больше, намного, намного больше.
— Не понимаю, — нахмурился Дэк. — Как это возможно, чтобы Бонн не понял, что пришла другая?
— Похоже, он не смог установить ее личность. Он не проверил ее.
— Что?!! Откуда ты это знаешь?
— Она сказала мне, когда я понял, что она не может быть Кристи.
— Как ты догадался… — Дэк замолчал, внезапно почувствовав запах крови, крови девственницы.
Им всегда говорили, что они узнают неповторимый аромат, если удостоятся такой чести. Это был сладкий запах, который все еще тяжело висел в воздухе.