Встав из-за стола, Хоук пружинистой походкой подошел к кинопроектору, установленному напротив белого экрана.
— Будем смотреть кино? — улыбнулся. — Надеюсь, это нечто сексуальное и зарубежное.
— Даже лучше того, — хмыкнул шеф. — Снято скрытой камерой. Британская разведка любезно предоставила нам редкую возможность заглянуть в тайную жизнь загадочного Непала.
Я попытался вспомнить, что мне известно об этом королевстве. Перед моим мыс ленным взором возникла карта этого крохотного государства размером в пятьсот на сто милей, где дороги считаются роскошью, а об угрозе со стороны соседних держав — Индии и Китая — стараются не думать.
Хоук выключил свет и включил проектор. На экране появились мужчины и женщины, одетые в национальные костюмы типа сари, чумазые ребятишки в лохмотьях, погоняющие горбатых яков. Лица стариков напоминали пергамент своей желтизной и глубокими морщинами, молодежь отличалась гладкой смуглой кожей и быстрыми живыми глазами. В своеобразной архитектуре ощущалось влияние как индийской, так и китайской культуры, равно как и в физиономиях местных жителей угадывались черты и китайцев, и индийцев.
Мое внимание привлек высокий бритоголовый монах — типичный непалец, судя по его широким скулам и впалым щекам. Но в нем не было ничего аскетического, напротив, весь его облик говорил о властном и надменном характере человека, привыкшего повелевать послушной толпой и чуждого монашеской кротости.
— Это Гхотак! — воскликнул Хоук. — Запомни его хорошенько! Он объявил себя хранителем духа Каркотека — Повелителя Змей, могущественного персонажа непальской мифологии. В своем храме Гхотак организовал целую армию из преданных ему фанатиков. Он рвется к власти…
На экране появилась каменная статуя божества с миндалевидными глазами, сплошь обвитая змеями.
— Это изваяние Каркотека — Повелителя Змей, — пояснил шеф. — Змеи в Непале священны, убивать их разрешается исключительно жрецам во время религиозных обрядов. Самовольно убивший змею рискует навлечь на себя страшный гнев Каркотека.
В следующих кадрах камера запечатлела мужчину и женщину, сидящих на тронах, увенчанных позолоченным девятиголовым змеем.
— Это король и королева, — сказал Хоук. — Его величество — добрейший человек, стремящийся к прогрессу. Но ему мешают местные суеверия и коварный Гхотак, который сплотил вокруг себя сепаратистски настроенных почитателей культа Каркотека. Все дело заключается в том, что непальская традиция запрещает монарху принимал чью-либо помощь. Если он будет в этом уличен, он потеряет свое лицо.
— И что это означает для нас? — поинтересовался я.
— Это означает, Ник, что тебе придется соблюдать крайнюю осторожность, тайно помогая ему, — сказал шеф. — А вот это — патриарх Лиунгхи, — пояснил он, когда на экране возник старец в белой сутане и френче типа того, что носил Неру. Его худое благородное лицо с высоким лбом венчали седые волосы. — Это он передал нам эту пленку. Патриарх Лиунгхи — друг короля и противник Гхотака, чьи коварные намерения он давно раскусил. Можешь ему доверять, это наш человек.
Хоук выключил проектор и продолжил инструктаж.
— Итак, тебя известны основные лица, с которыми тебе предстоит иметь дело в Непале, — сказал он. — Гхотак сумел убедить людей, что в него вселился дух Каркотека и что он исполняет его волю. Он и в самом деле исполняет чужую волю, но не Повелителя Змей, а китайцев — они стремятся подчинить себе это королевство, наводнив его потоком переселенцев. Но прежде им нужно заставить короля подписать закон, позволяющий иммигрантам свободно поселяться в Непале. Если Гхотаку удастся собрать нужное число подписей под петицией непальцев к королю, тот будет вынужден уступить. Тебя все ясно?
— Выходит, Гхотак старается любыми путями пропихнуть этот законопроект, — кивнул я. — Понятно.
— Как носитель духа Повелителя Змей, Гхотак настаивает на том, чтобы всем переселенцам из Китая оказывался самый радушней прием. Для пущей убедительности своих требований, он выдвигает два весомых аргумента: свою личную армию и легендарного йети — снежного человека. Ты слышал что-нибудь об этом омерзительном существе?
— Разве оно все еще дает о себе знать? — удивился я.
— Йети всегда играл существенную роль в жизни непальцев, — сказал Хоук. — Особенно почитают его шерпы, непальские горцы. И с этим нужно считаться.
— А фотографии йети у вас нет? — спросил я с невинным видом, но шеф пропустил мой вопрос мимо ушей. — Но почему мы, американцы, влезаем в это дело? Кажется, Непал — зона британских интересов…
— Верно, — кивнул Хоук. — Англичане занимаются этой проблемой. Но их агент Гарри Энгслей заболел, и тогда они обратились за помощью к нам. Стратегическое значение Непала трудно переоценить, и правительство США понимает это: ведь попади эта страна под власть Китая, под угрозой окажется Индия. Пока в Непале существует дружественный нам режим, китайцам не расколоть этот твердый орешек. Вот почему необходимо поддержать короля и оградить от происков Гхотака, стремящегося заставить его подписать указ об иммиграции. Сейчас этот интриган как раз заканчивает сбор подписей непальцев под прошением к своем властелину.
— Теперь ясно, к чему такая спешка, — вздохнул я, снова подумав о прекрасной Донне Рудрич. — Я смогу поговорить с Энгслеем?
— Он находится в Намчи-Базаре, в больнице, — сказал Хоук. — Вы должны успеть поговорить с ним до его отлета на родину. Ты полетишь сначала на военном реактивном самолете, а в Индии пересядешь на авиалайнер местной коммерческой компании. Действуй быстро и решительно, Ник! Времени у нас совсем мало, а китайцы не сидят сложа руки. Игра пока складывается в их пользу…
Под левым крылом самолета промелькнул поселок, притулившийся на крохотном плато среди громадных гор. Уже видно было посадочную полосу вдоль обрыва скалы. Я тяжело вздохнул: повелители змей, честолюбивые монахи, ужасные йети, суеверней народ — все это напоминало голливудский боевик, однако существовало в реальности.
Сбежав по трапу самолета, я тотчас же отправился в местную больницу проведать англичанина. Он был похож на мертвеца: запавшие глаза, осунувшееся лицо. Дежурная медсестра сказала, что Энгслей подхватил опасную форму малярии, чреватую смертельным исходом для заболевшего. Очаг этой напасти находился в болотистой местности на границе с Индией. Мой британский коллега, однако, сохранял свойственную англичанам бодрость духа и готов был ввести меня в курс дела.
— Опасность подстерегает здесь нас на каждом шагу, Картер! — предупредил он меня. — У Гхотака на руках все козыри. Мне это дело кажется безнадежным. Этот монах умудрился одурачить почти все местное население.
Гарри зашелся в приступе кашля, а отдышавшись, пристально взглянул мне прямо в глаза.
— Однако тебя, Ник, это вряд ли остановит, — прохрипел он. — Жаль, что мне не придется поработать вместе с тобой. Слушай внимательно. Тебе нужно незаметно проникнуть в Катманду и там объявиться в качестве друга патриарха Лиунгхи.
— Завтра вечером меня должен встретить на перевале Теси проводник, — сказал я. — Он проведет меня мимо постов людей Гхотака. Мне понадобится специальное снаряжение. Где можно его приобрести?
— Здесь же, в Кхумбу, — сказал англичанин. — Я дам тебе адрес надежного торговца. У него же купишь себе винтовку. И еще: шерпы — прекрасные скалолазы и проводники, они тоже суеверны, как и все непальцы, но пока еще не окончательно одурачены Гхотаком. Попытайся склонить их к сотрудничеству, они будут тебе весьма полезны. И держись подальше от журналистов, все мои неприятности возникали исключительно из-за этих гончих псов. У них особое чутье на сенсацию, а нам огласка происходящего здесь совсем ни к чему.