Она сделала слабую попытку вырваться, упершись руками в его грудь, пытаясь заставить молодого человека дать ей хоть на несколько сантиметров больше пространства, но ее жалкие усилия не принесли желаемого результата. Соул, казалось, не обращал внимания на ее старания.
Губы скользнули чуть ниже и начали свое медленное движение вниз: к шее и дальше к ключице. Равными промежутками времени и расстояния они отмеряли сантиметры ее горящей от нежных касаний кожи. Слишком нежных и ласковых… так не похожих на сущность Соула. Он был так осторожен и аккуратен в своей чувственной неторопливости, что девушка даже не заметила, когда футболка под тянущим движением его руки соскользнула с ее плеча, позволив его прядям всклокоченных волос щекотать теперь уже обнаженное плечо, чертя неровные рваные дорожки вслед за неторопливым путешествием губ.
- Прекрати, - выдавила она то, что требовали мозг и проснувшийся стыд, но отнюдь не то, чего ей сейчас хотелось на самом деле, - это уже сли…
Девушка судорожно вздохнула, когда почувствовала, как он начал чертить мокрую дорожку вдоль ключицы языком. Этого еще не хватало, где ее напарник успел насмотреться и набраться такого? Это еще что за эротические изыски в центре джунглей? А между тем, острые выступающие клыки Соула больно кольнули раскрасневшийся от ласк участок кожи, заставив ее невольно вцепиться в плечи своего напарника.
- Соул! – выдохнула Мака чуть громче, чем ожидала.
- Эй! – тут же послышался удивленный возглас у входа в палатку. – Мака?! Что вы делаете?! – шевелюра Кида показалась в вырезе входа.
Соул резко отстранился и оглянулся на Шинигами-младшего, продолжая нависать над ничего не понимающей и сгорающей от стыда Макой. Но уже в следующее мгновение, он, грубо оттолкнув Кида от входа, бросился прочь из палатки.
- Что случилось? – раздался сонный голос Лиз, разбуженной возней, возгласами и шорохами.
Теперь проснулись все и, ничего не понимая, слипающимися глазами смотрели на заползающего внутрь Кида. Парень нашарил в кармане фонарик и включил его, чтоб осмотреться. Луч яркого света ослепил глаза.
- Мака, ты в порядке? – спросил Шинигами-младший, потирая ушибленное плечо.
- Да… - красная как рак, девушка натянула на плечо футболку. – Куда он побежал?
- Он?
- Соул.
- Не знаю… - Кид немного помедлил, будто бы раздумывая над чем-то. – Только Мака, это ведь был вовсе не Соул. Это была какая-то девушка.
- Девушка? – переспросила Цубаки. – Какая девушка?
Мака заметила, как лицо молодого человека вдруг залилось краской.
- Голая… - потупил глаза Шинигами-младший.
Мака нервно хихикнула, вдруг подумав, какая же картина была перед глазами Кида минуту назад. Все-таки если подумать, то лучше уж быть застуканной вместе с Соулом, чем с какой-то голой девицей…
========== Глава 4. Игры ==========
Что наша жизнь – игра…
(«Что наша жизнь - игра» Ария Германа «Пиковая дама»)
- Кииид… - раздался плаксивый голос Лиз за спиной молодого человека. – Я больше не могу. Давай передохнем, а?
Парень заскрежетал зубами. Кто там говорил, что Бог посылает человеку только те испытания, которые человек в силе преодолеть? Киду казалось, что эта житейская мудрость в этот раз явно не про его несчастную головушку. Но раз ты во главе группы – ты должен держаться столько, сколько сможешь. До последней капли здравого рассудка, пока эти создания дьявола не высосут его мозг окончательно. Поэтому Шинигами-младший выдохнул, поудобней перехватил лямки походного рюкзака, досчитал про себя до восьми и обернулся к плетущимся позади девушкам с непроницаемым каменным лицом:
- Еще совсем немного, Лиз. Потерпи. Осталось-то ступеней сто-двести от силы, – он неопределенно махнул в сторону храма на вершине горы, к которому они поднимались. - Тем более, я и так уже переложил все твои вещи к себе в рюкзак. Иди налегке, знай только ноги переставляй.
- Ты изверг, Кид! – закатила глаза полуживая Лиз, плетущаяся позади всех. – Я тебе это еще припомню… Если доживу до конца пути…
- Буддисты считают, что подъем вверх к храму очищает карму, - вставила Мака очередную познавательную ремарку.
Если это было правдой, то, пожалуй, из всей их команды, именно Мака грешила меньше всего, потому что выглядела вполне себе бодрячком. Судя по иногда доносящимся репликам, она даже успевала смотреть по сторонам и восхищаться видом, открывающимся с высоты пологой горы, на которую они теперь взбирались по ступеням. Цубаки казалась уставшей, но молчаливо терпела все испытания, ритмично переставляя ноги; Патти вообще умудрилась насчитать девятьсот восемьдесят шесть ступеней, пока не сбилась со счета, после чего приуныла, но не сдалась. Видно, карма Лиз была вся запятнана грешками, потому что на обливающуюся потом и замученную девушку и смотреть-то было жалко. Кид на секунду задумался, может, сжалиться и взять ее в карман в качестве пистолета, но потом здраво рассудил, что это будет не справедливо по отношению к остальным, развернулся и снова двинулся вперед, глядя на красно-золотую резную крышу храма, к которому они держали путь.
- Жаль, что я сбилась со счета где-то на середине, - разочарованно выдохнула Патти, прислонившись к каменной статуе то ли свиньи, то ли собаки, когда они, наконец, добрались до конца лестницы. Обмахиваясь шляпой от жары, она восхищенно протянула: - Ух, ты! Это настоящее золото?
Кид вытер пот со лба, оглянулся на полумертвую Лиз, которая преодолевала последние несколько ступеней, а затем окинул взглядом храм. Украшенные яркой разноцветной черепицей крыши, до блеска натертые ступени лестниц, мрамор, золотая роспись, каменные изваяния животных и будд – все здесь казалось каким-то ярким и праздничным. Даже служители храма, местные монахи, в оранжевых и желтых одеяниях выглядели по-праздничному нарядно.
- Скорей всего позолота или краска, - раздался голос Маки.
Обернувшись, молодой человек увидел, как девушка скребет пальцем по золотой глазнице одной из маленьких статуэток обезьяны:
- Мака, ты чего? – зашипел Кид, пока никто из служителей не заметил подобное неуважение к святыням.
- Тебе разве не интересно? – возмутилась любознательная девушка, внимательно рассматривая палец на предмет отслоившихся частичек золота.
- Напомни мне, чтоб я тебя с этой самой лестницы потом спустила, изверг, - прохрипела где-то позади Лиз, добравшаяся, наконец, до конца лестницы.
Кид закатил глаза, посмотрев на молочную белизну пушистых облаков в небе. И за что ему достались в наказание такие спутницы…
Тем временем, заметив вновь прибывших, невысокий добродушный старичок с метелкой седой бородки, сухощавый и в изрядно выцветшем одеянии отделился от группы монахов, следующих куда-то по своим делам, и поспешил навстречу гостям:
- Добро пожаловать в храм Большого Змея. Меня зовут Пхонг, я настоятель этого скромного поднебесного храма, - старичок учтиво поклонился Киду, сложив руки в приветственном жесте, затем перевел взгляд на девушек и попеременно кивнул им всем, предварительно смерив каждую внимательным взглядом с ног до головы. – Устали?
- Готова поспорить, что он последние лет тридцать отсюда не спускался, - тяжело дыша, пробубнила Лиз. – Иначе бы не задавал глупых вопросов…
- Да, притомились слегка, - учтиво ответил Кид, надеясь, что монах глуховат и не расслышал реплику своего оружия.
- Тогда следуйте за мной, - Пхонг либо, действительно, не расслышал, либо просто не обратил внимания.
- По дороге сюда нам попалось несколько заброшенных деревушек… - начал Шинигами-младший, шествуя рядом с настоятелем по разогретым полуденным солнцем мраморным плитам прихрамовой территории, не забывая при этом вертеть головой, разглядывая каменные статуи, замысловатую резьбу и снующих туда-сюда монахов.
- Да, недобрые времена настали. Мучалинда проснулся, люди боятся и уходят в убежища… - закивал головой настоятель Пхонг.
- Мучалинда? – переспросила Цубаки, но старик ее, казалось, не расслышал.