— Еще? А что случилось, София? — Анибал насторожился.
— Как что? Я только что видела в программе — Винкеслас погиб.
— А, ты уже знаешь, — профессор покосился на телевизор. Новости закончились, шла реклама. Громкий и противный голос за моей спиной расхваливал уникальные прокладки. "Надо бы убрать звук или вообще выключить", — мелькнула мысль. Но вставать не хотелось.
— Тем лучше. Не придется долго объяснять. Ты сама видишь, что происходит.
А что я вижу? Я вижу, что творится черте что! Винкеслас выпал из окна, а тут еще этот Анибал шарится по чужим квартирам. Кто ему дал мой адрес?
— София, скажи мне, где флэшка? Флэшка с материалами?
— Ну, предположим, у меня, — ответила я после паузы. — А при чем тут флэшка? Анибал, ты можешь мне внятно пояснить: в чем дело?
Мартинес сделал пару шагов по направлению ко мне и остановился. Я заметила, что на его лбу выступил пот.
— Послушай меня, София. Поверь, так надо. Я твой старший товарищ и учитель. Но есть вещи, которые я не могу тебе объяснить. Они — тайна. Такая тайна, о которой тебе лучше не знать. Просто послушайся моего совета.
До меня начало что-то доходить.
— Это связано с рукописями?
— Да.
— Подожди. Ты хочешь сказать, что в записках монаха — правда?
— Не совсем так, но… В общем, кое-что имеет под собой достоверную основу… Послушай, отдай мне флэшку. Не выпытывай у меня подробностей. Поверь, всем будет лучше, если ты избавишься от материалов.
— Не понимаю, — шестеренки в моей голове помаленьку начинали крутиться. — Не понимаю, почему этой флэшке придается такое значение? Ведь там — всего лишь копии копий. Их, при желании, можно размножить бесчисленное количество.
— Думаю, что уже нельзя, — Анибал зачем-то взглянул на часы.
— Почему? Файлы есть в библиотечном компьютере. Кроме того, еще есть фотокопии. В конце концов — оригиналы…
Я осеклась. Шестеренка со скрипом сделала еще один оборот. Анибал молчал, с любопытством наблюдая за моими мыслительными потугами. В его глазах читалось: ну, дурочка, дошло, наконец?
— Ты хочешь сказать… Смерть Винкесласа… Бог мой, оригиналы уничтожены?!
— Надеюсь, что так… София, в последний раз спрашиваю, где флэшка?
Мне вдруг стало все равно. Да идут они все к черту со своими манускриптами и тайнами! И диссертация пусть идет к черту! Если из-за этого гибнут люди. Надо быстрей лететь в Петербург и забыть, хоть ненадолго, об этом кошмаре.
— В сумке.
— Где сумка?
— Там, — я махнула рукой в сторону прихожки. — Не помню. Наверное, на вешалке висит.
Мартинес вышел в прихожую и через десяток секунд вернулся с моей дамской сумкой в руках.
— Она?
Я кивнула головой. Анибал засунул руку в сумку и какое-то время шарил там. Потом с раздражением подошел к журнальному столику и вывалил содержимое на столешницу.
— Как она выглядит?
— Обычная. Серая, кажется.
— Нет тут ничего. Посмотри сама.
Я встала с кресла и наклонилась над столиком. Так, тюбик губной помады, носовой платок, еще одна губная помада, ключи от машины… А это от чего ключи? Ладно, не до этого. Еще одна губная помада, светло-розовая (а я ее потеряла). Маникюрные ножницы, чья-то визитная карточка, кошелек, зеркальце… Еще одно зеркальце, с ручкой (для чего я таскаю два зеркальца?). Записная книжка, еще одна визитка, пилочка для ногтей…
— Ну? Где? — Мартинес нервничал и злился, даже не пытаясь этого скрывать.
— Не знаю… Я клала ее в сумку.
Я и вправду не могла понять, куда делась флэшка. В библиотеке я положила ее в сумку. Я точно это помнила. Больше класть было некуда. У юбки карманов нет, и блузка без карманов. Не в бюстгальтер же засовывать. Да и не ношу я летом бюстгальтеров. Грудь у меня небольшая, второй размер, чего прятать?
— Сядь на место! — внезапно выкрикнул Анибал. Я подняла голову. Ученый, доктор наук, уважаемый профессор, лощеный метросексуал — все куда-то исчезло в одночасье. Передо мной стоял разъяренный пятидесятилетний мужчина с всклокоченными волосами, запавшими, сверкающими лихорадочным блеском, глазами, и мокрым от пота лицом. А еще он направлял прямо мне в грудь ствол черного пистолета.
Я приоткрыла рот, а затем почему-то вскинула вверх руки, как это делают в кино мирные граждане, захваченные террористами.
— Садись! Хватит мне дурить голову. Ты не понимаешь, во что вляпалась. Говори, где флэшка!
Анибал обогнул столик и приблизился ко мне почти вплотную. Я почувствовала кисло-горький запах его пота — настолько явственно почувствовала, что защипало в носу. И от этого разозлилась.
— Что, убьешь меня? Или будешь пытать?
Анибал несколько секунд молчал. Потом засунул пистолет в кобуру под мышкой. Все это походило на дурной сон. Профессор Мартинес с кобурой под мышкой, словно гангстер или крутой детектив? Кто же он такой?
— Это не шутки, София. Если понадобится — буду и пытать. Если ты что-то задумала, учти. На кону здесь такая ставка, что тебя прихлопнут, как мошку. Скажи, где флэшка?
— Я, правда, не знаю.
— Почему не знаешь? Что значит — не знаешь?
— Она была в сумке! И больше я ничего не знаю.
Анибал снова взглянул на часы.
— Что же. Видит, Бог, я тебя предупреждал. Встань!
Я послушно поднялась с кресла.
— Вытяни руки. Нет, вот так…
Я послушно выполнила приказание. Мартинес начал связывать руки каким-то шнуром, вытянув его из кармана пиджака. Судя по всему, профессор хорошо подготовился к общению со мной.
— А теперь согни руки в локтях, и прижми ладони ко лбу.
Я подчинилась. Внезапно забубнил мобильник. Нет, не мой. Звук исходил от Анибала. Видимо, мобильник лежал у него во внутреннем кармане пиджака. Но Мартинес не стал отвлекаться, продолжая затягивать путы. Я, на всякий случай, ойкнула.
— Больно? Извини. Но придется потерпеть.
— Анибал, не будь садистом. Ой, ну больно же, — я застонала.
— Ладно, не ной. Сама виновата. Сейчас ослаблю. Так терпимо?
— Больно. Зачем ты меня связываешь?
— Так надо. Раз признаваться не хочешь.
Перемотав руки шнуром в районе запястий, Мартинес подтянул их к моему лбу. Затем обмотал шнур вокруг шеи, сделав петлю, и затянул узлом на запястьях. Теперь я не могла отвести, связанные в запястьях, руки от головы, потому что шнур тут же врезался в горло. Вот тебе и доктор филологии! В каком-то приключенческом кино я видела, как подобным образом связывали пленников…
Закончив процедуру, Мартинес небрежно толкнул меня в кресло. Я упала туда, как ватная кукла. Полы короткого халатика распахнулись, открывая взору разгоряченного Анибала миниатюрные трусики из красного шелка. "И зачем, пьяная дурочка, вчера вырядилась, как для эротического шоу?" — мелькнула бестолковая мысль. Я пошевелила бедрами, пытаясь как-то прикрыть срам, но добилась лишь обратного эффекта — полы разошлись еще больше по сторонам. Только тут я сообразила, что мои судорожные телодвижения могут выглядеть двусмысленно, и в растерянности замерла, как кролик перед удавом.
Анибал, в свою очередь, уставился мне прямо между ног, прерывисто дыша. Ситуация становилась совсем неприличной и одновременно, со стороны, могла показаться даже комичной. Но смеяться-то мне уж точно не хотелось.
Анибал между тем оторвался от созерцания моих бедер и вытащил из кармана зажигалку. "Он же не курит", — возникла на этот раз куда более рациональная и уместная мысль. "Зачем ему зажигалка? Господи! Он что, собирается меня прижигать?!"
И в этот момент (подозреваю, что со страха) я вспомнила, где могла посеять флэшку. По крайней мере, версия выглядела очень правдоподобной.
Из ресторана я возвращалась на такси. Молодой таксист всю дорогу заигрывал со мной. Так. Кажется, одна из визиток, валявшихся в моей сумке, его. Да, точно, он дал мне визитку. Но это сейчас не важно. Важно другое. Я сидела на заднем сиденье. Меня туда запихнула Тереза. Когда мы приехали, я долго не могла найти в сумке кошелек и… Ну да, со психу я вывалила содержимое сумки на сиденье. Вот где я могла посеять эту чертову флэшку! Наверное, она упала на пол машины.