С последним, судорожным вздохом она, наконец, встретилась со мной взглядом.
— О, Найл. Я никогда не знала.
И я тоже. И моё невежество оказалось благом. Потому что, если бы я знал, чего мне не хватает, я бы не смог вынести все эти долгие годы без неё.
Я убрал пальцы с её тела и широко раздвинул её колени, мой взгляд упал на её блестящие складки.
— Ты помнишь, что я сказал? — я поднял глаза, чтобы убедиться, что она следит за мной. — Я хочу, чтобы мой рот был на тебе. Вот, — я провёл твёрдым пальцем по её пухлым, влажным губам.
— Да, — выдохнула она, одновременно отвечая и разрешая.
Я поправил свой пульсирующий член — движение, которое она определённо не пропустила. Затем я схватил её за попку обеими руками, наклонился и лизнул прямо в центр.
Вкусная. И опасная. Я танцевал так близко к тому, чтобы потерять контроль. Я поднёс её к своим губам, как чашу, и пожирал её влагалище, как настоящий праздник.
Изольда извивалась и, возможно, вырвалась бы из моей хватки, но я крепко держал её, облизывая и дразня. В какой-то момент её пальцы коснулись моих волос, и я поднял голову достаточно высоко, чтобы сурово взглянуть на неё.
— Я сказал тебе, где держать руки.
Она приподнялась на локтях, и в её глазах вспыхнул огонь, который я видел в башне.
— Почему я не могу прикоснуться к тебе?
— Потому что я сказал не делать этого, — удерживая её взгляд, я провёл языком по её клитору.
На мгновение она, казалось, забыла, как дышать. Её глаза потемнели от желания, а розовый язычок высунулся, чтобы облизать нижнюю губу.
— Я не обязана делать то, что ты говоришь…Найл.
Чёрт возьми, она была быстрой ученицей.
Но я не собирался уступать своему ученику. С мрачной улыбкой я сильно прикусил зубами её клитор. Она взвизгнула и, возможно, свела бы ноги вместе, если бы мои плечи не преградили ей путь. Я ещё раз медленно, томно лизнул её, чтобы унять жжение, и она растаяла, её бедра снова расслабились.
— Возможно, и нет, — произнёс я, лаская языком её киску и трепеща от этого звука. — Но непослушные девчонки, которые нарушают мои правила, наказываются.
— Ты накажешь меня? — она откинула голову назад. Она снова была близко. Её голос был низким и хриплым. Измученным и нетерпеливым.
— Да. Я бы получил от этого огромное удовольствие. Но ты бы тоже этого хотела, девочка.
— К-как?
Я опустил её бедра на кровать и вдавил в неё большой палец, пригвоздив её, как бабочку к коврику. Перекрывая её испуганный возглас удовольствия, я сказал:
— Я бы раздвинул твои ноги и терзал твою киску, пока ты не стала бы умолять меня кончить. Но я бы тебе этого не позволил, — я погрузил большой палец глубже. — Не сразу. Я бы подводил тебя к краю снова и снова, просто чтобы вернуть тебя обратно. Я бы сосал твой клитор до тех пор, пока ты не закричала бы об освобождении. Я бы забрал у тебя всё, милая, пока на твоих губах не осталось бы только моё имя. И тогда, и только тогда, я позволил бы тебе кончить.
Она вцепилась в простыни, её киска уже содрогалась.
Я прижал её бёдра к груди, согнув её пополам, и прижался языком к клитору. Изольда завизжала и пробилась сквозь свой оргазм, трахая моё лицо и полностью уничтожая меня.
Когда всё закончилось, я опустил её ноги вниз и обхватил её безвольное тело руками, стараясь держать свой ноющий член подальше от неё.
Но она была слишком проницательна. Даже когда она вздрагивала после оргазма, её зелёный взгляд был прикован к выпуклости на моих брюках.
— Найл.
— Игнорируй его.
— Но я хочу прикоснуться к тебе, — она провела кончиками пальцев по моему подбородку. — Пожалуйста, Найл, — её жалобный шёпот порхал вокруг меня, проникая под кожу и ослабляя мою решимость. В моём мозгу сформировался образ: тонкие пальчики Изольды обвились вокруг моего члена, пока я инструктировал её, как лучше всего доставить мне удовольствие. Или, возможно, она встала бы передо мной на колени, приоткрыв свои красные губы и страстно желая, чтобы я извергся в её горло.
Она придвинулась ближе, её тело было мягким и податливым.
— Можно мне прикоснуться к тебе, Найл? Там, внизу?
Я сделал глубокий вдох…
Дверь распахнулась и врезалась в стену.
Обнажённый Кормак заполнил дверной проём, в его глазах плясало пламя. Он указал дрожащим пальцем на кровать.
— ТЫ.
Изольда издала сдавленный крик.
Я вскочил на ноги. Позади меня она натягивала свою сорочку.
Ноздри Кормака раздулись. Он подошёл к кровати.
— Кормак, нет! — я двинулся, чтобы перехватить его.
Его рука взметнулась, и я отлетел в сторону. Моя спина ударилась о камень. Что-то хрустнуло, и я тяжело рухнул, привалившись к стене. Моё зрение затуманилось. Я почувствовал вкус крови.
Изольда снова закричала. До меня донеслись звуки потасовки, которые ни с чем нельзя было спутать.
«ЗАЩИЩАЙ!» — мой зверь взбесился.
Стиснув зубы, я попытался встать.
И вот тогда я понял, что не могу. Я также не чувствовал своих ног. Кормак сломал мне спину. Мой спинной мозг был разорван. Пока я не исцелюсь, я был неподвижен.
Так что мне оставалось только наблюдать, как он перекинул визжащую Изольду через плечо и вышел из комнаты.
Глава 8
Изольда
Я сделала всё, что могла, чтобы великан отпустил меня.
Я ударила ногой.
Я постучала его по спине.
Я кричала до тех пор, пока у меня не обожгло горло.
В качестве последнего средства я схватила его за золотистые волосы и потянула изо всех сил.
Всё это не имело никакого значения. Он ничего не сказал и, не обращая на меня внимания, продолжил свой путь по замку, его широкие шаги разъедали каменные плиты. Я могла только болтаться вниз головой на его широком плече, пока мы спускались по лестнице за лестницей. Мои волосы развевались, как флаг, и у меня закружилась голова, когда кровь прилила к голове.
Но гораздо больше меня беспокоила большая ладонь, которую он прижал к моему заду. Моя сорочка была такой тонкой, что я с таким же успехом могла быть голой. И в том положении, в котором я находилась, высоко задрав зад, его ладонь коснулась той части меня, к которой только что прикасался Найл.
Но король Кормак — потому что гигант не мог быть никем другим — казалось, не был заинтересован в том, чтобы доставить мне удовольствие. Судя по тому, как он швырнул Найла через всю комнату, а затем стащил меня с кровати, он, казалось, был полон решимости не причинять ничего, кроме боли.
Но почему он так себя вёл? Почему он не захотел поговорить со мной? В этом не было никакого смысла.
Страх охватил меня, высасывая последние силы. Найл был загадочным и, очевидно, могущественным, но какая-то часть меня всегда знала, что он никогда не причинит мне вреда.
Кормак был совершенно другим. Когда он вломился в дверь, его глаза были похожи на два огненных шара. И когда он бросился к кровати, вся комната содрогнулась. Я понятия не имела, куда он меня несёт, но одно я знала с уверенностью, от которой кровь застывала у меня в жилах: если он хотел причинить мне боль, я была абсолютно бессильна остановить его.