Но этот мужчина был полностью моим. Он опустился на колени у моих ног и посмотрел на меня с неподдельным обожанием. На этот раз мы не играли ни в какую игру. Каким-то образом мы всегда знали, не говоря ни слова, каким сексом мы хотели бы заняться. Это было взаимное согласие между нами, невидимый поток, который проистекал из нашей парной связи. Я был так благодарен за это — за него — что не мог выразить это словами.
— Найл, — пробормотал он, очевидно, видя любовь, которую я испытывал к нему в моих глазах. Он наклонился вперёд и засосал кончик моего члена в свой горячий, влажный рот.
Я издал сдавленный стон, ударившись головой о стену.
— Это было глупо.
Кормак ничего не сказал, просто подмигнул мне, проводя языком по головке моего члена. Он двигался медленно — мучительно медленно, — дразня и облизывая. Он сосредоточил все свои усилия на моём кончике, его мягкие губы снова и снова посасывали, и отпускали грибовидную головку моего члена.
Это был лучший вид пытки.
— Как будто ты хочешь убить меня, — пробормотал я, двигая бёдрами вперёд. Всё, что угодно, лишь бы заставить его взять меня глубже.
Он этого не сделал. Вместо этого он продолжил своё нежное посасывание, скользя руками вверх по задней поверхности моих бёдер к моей заднице. Он схватил меня за ягодицы и слегка раздвинул их, его пальцы задели мой вход.
Я хмыкнул и снова стукнулся головой.
— Ты и там собираешься меня дразнить?
Его смешок завибрировал вокруг моего члена. Он отстранился и лизнул мою щёлочку, заставив меня вздрогнуть.
— С тобой так легко, Найл. Я мог бы довести тебя до оргазма за считанные секунды, — он раздвинул мои ягодицы шире и постучал пальцем по моей дырочке.
Всё моё тело дёрнулось.
— Кормак, пожалуйста.
Он сжал мою правую ягодицу жёсткой, собственнической хваткой.
— Тебе нужно, чтобы тебя трахнули?
— Да, — выдохнул я. — Хочу объездить тебя.
В мгновение ока он вскочил и оказался на кровати, и он должен был выглядеть нелепо, свесив ноги с края. Вместо этого он выглядел так, как в любой моей фантазии. Он взбил подушки под головой. Затем он сжал свой твёрдый член и дерзко ухмыльнулся мне.
— Взбирайся.
— Ты невозможен, — сказал я, но подавил улыбку, когда принёс масло и подошёл к кровати. Я накрыл ладонь и оседлал его бёдра, и мы оба улыбнулись друг другу, как пара сумасшедших, когда счастье пронеслось между нами.
Он один раз дёрнул бёдрами.
— Готовьте своего коня, добрый господин.
— Ладно, больше никаких конных метафор, — я смазал маслом его член, желание закипало во мне, когда я поглаживал его вверх и вниз по всей длине, чувствуя, как он набухает в моей руке.
Он наблюдал за мной, его пресс напрягался, когда он пытался контролировать свое дыхание.
— Это ты приготовил это масло? Произнесёшь какое-нибудь заклинание, чтобы мой член стал больше?
Я фыркнул.
— Как будто тебе это нужно.
Он наградил меня ленивой улыбкой.
— Верно.
Я сжал его скользкий от масла ствол и склонился над ним. Положив свободную руку рядом с его головой, я глубоко поцеловал его, давая ему почувствовать вкус агрессии, которую он любил демонстрировать мне. Когда он задыхался и стонал, я отстранился ровно настолько, чтобы пробормотать:
— И нет, я не заклинал его.
— Хорошо. Потому что ты помнишь, что я сказал. Никогда...
— Никогда не применять к тебе колдовство. Я знаю, милорд, — Кормаку не нравились все расы Перворождённых. Но он действительно не любил ведьм. — Я не доверяю ни одному существу, которое предпочитает яд мечу, — он считал колдовство подлым и нечестным занятием и быстро убивал ведьм всякий раз, когда его пути с одной из них пересекались.
— Кроме тебя, — сказал он при нашей первой встрече. Он стряхнул кровь моего дяди со своего меча и направился ко мне с пламенем, пляшущим в его глазах. — Тебя я оставлю у себя.
Теперь он протянул мне руку.
— Подготовь меня, а потом я подготовлю тебя.
Дрожь пробежала по моей коже. Встретившись с ним взглядом, я намазал его руку маслом. Затем я затаил дыхание, когда он поднёс руку к моей расселина и провёл кончиками пальцев по моей дырочке.
Он не сводил с меня пристального взгляда, когда проник внутрь, двигая скользким пальцем внутри меня. Он двигался медленно, разрывая меня на части, когда у меня перехватило дыхание. Был ожог... а затем медленное распространение удовольствия, когда кольцо мышц расслабилось.
— Я могу принять больше, — нетерпеливо сказал я. Мне нужно было, чтобы он попал в точку, которая сводила меня с ума.
Он покачал головой.
— Я не тороплюсь. Прошло слишком много времени с тех пор, как я чувствовал тебя.
— Ты так сильно скучал по мне?
— Да, — прохрипел он, поднёс другую руку к моему бедру и погладил там мышцу. — Мне не нравится спать порознь. Иногда, когда я просыпаюсь ночью в одиночестве, я беспокоюсь, что потерял тебя, — он нахмурился. — Как будто я не могу найти тебя, Найл.
Я улыбался, но теперь с трудом сглотнул. Мы никогда не говорили об этом. Никогда. Мы не говорили о тех временах, когда он... уходил. Это происходило время от времени в течение многих лет.
И теперь это случалось всё чаще. Он перекидывался в своего зверя, а когда превращался обратно, то не всегда узнавал меня.
У меня сжалось горло.
— Кормак, — я начала отстраняться от него.
— Нет, — он схватил меня за бедро, и его глаза стали умоляющими. И запаниковал, чего Кормак просто не выносил. — Пожалуйста, останься.
Я убрал его руку со своего бедра и прижал к своей щеке.
— Сейчас я здесь. Я никуда не собираюсь уходить. Я никогда этого не сделаю.
Панический блеск в его глазах угас. Он расслабился подо мной и засунул палец глубже в мою задницу.
— Mo chridhe (прим. перев. — с шотл. Моё сердце), — пробормотал он. Моё сердце. Он добавил второй палец, и мы оба застонали, когда я сжался вокруг него. В тот момент он не был королём. Он был моим. Мужская судьба дала мне то, что я любил и о чём заботился. Тот, кто разбросал свою одежду по всему полу в замке Бейтир, а потом шлёпнул меня по заднице, когда я наклонился, чтобы поднять её. Тот, кто приносил мне чай, когда я слишком долго работал. Тот, кому из Лондона доставили мои любимые травы, хотя он скорее восстановил бы конечность, чем рискнул бы заниматься колдовством. Тот, кто заставил меня почувствовать себя сильным и беспомощным одновременно.
Тот, кто смотрел на меня сейчас снизу-вверх, когда добрался до того порочного места внутри меня.
У меня перехватило дыхание, и мне пришлось закрыть глаза, потому что это было слишком приятно. Я не мог справиться с его красотой и удовольствием, разливавшимся во мне одновременно. Я покачивался на его пальцах, надвигаясь и принимая его еще глубже.
— Вот так, — он обхватил ладонями мой подбородок, его большой палец нежно поглаживал меня, даже когда он грабил мою дырочку. — Ещё?
Я хмыкнул.
— Да, — боги знали, что мне нужна была вся возможная помощь, чтобы приспособиться к его чудовищному члену.
Он подчинился мне, добавив третий палец и медленно раздвигая их внутри меня.