Мы с Кормаком застыли.
Я нахмурился.
Она отпрянула, вытянув одну руку, как будто хотела удержать нас. Затем, медленно, узнавание затопило её взгляд. Она несколько раз моргнула. Провела дрожащими пальцами по своей груди, затем посмотрела на них, как будто ожидала что-то увидеть.
Кровь?
— Изольда? — осторожно позвал я.
Она подняла глаза. Её лицо сморщилось.
— Найл, — всхлипнула она и бросилась в мои объятия.
— Девочка, — пробормотал я, крепко обнимая её. Я встретился взглядом с Кормаком поверх её головы. Он выглядел таким же растерянным и испуганным, как и я.
— Они мне снились, — сказала она приглушённым голосом, прижимаясь к моей груди. Она подняла голову. Её щеки всё ещё были огненно-красными, но именно ужас в её глазах заставил мой желудок опуститься к ногам.
— Что тебе снилось, любовь моя? Тебе кто-то причинил боль?
— Они хотели моей крови, — она вздрогнула, её красивое лицо побледнело под красными пятнами. — Мне снился один и тот же кошмар с тех пор, как я была ребёнком. Почти каждую ночь мне снится, что эти высокие звери входят в мою комнату и вцепляются когтями мне в грудь. Но на этот раз я видела более отчётливо. У них были рога... и они не порезали мне грудь. Они вспороли мне руки своими клыками, — она судорожно вздохнула. — Они собирались взять у меня кровь.
У меня покалывало в затылке.
Кормак замер на месте.
— У них были рога?
— Да, — она нахмурилась. — Почти как... у моего отца.
Мы с Кормаком встретились взглядами, и между нами пробежали первые нити взаимопонимания.
— Клыки, — сказал он по-гэльски.
— И рога, — добавил я.
Наша раса так и не смогла отследить истоки Проклятия. Но мы знали, что это связано с кровью. Кормак всегда подозревал, что за этим стояли вампиры. Вампиры считали кровь священной. Это был их величайший источник силы и магии. Их кланы были связаны этим до такой степени, что их коллективная Кровь выбирала своих правителей, которые обладали верховной властью над феодальными кланами, разбросанными по вампирским территориям в Уральских горах. Когда болезнь впервые начала опустошать наши ряды, обвинения быстро распространились по этим горам, что в конечном итоге привело к войне.
Вампиры всё ещё ненавидели нас. Ни один из принцев Крови не стал бы нам помогать. Но была недавно вознёсшаяся принцесса Крови, которая могла бы.
И так уж случилось, что она была замужем за братом-близнецом Изольды — братом, которого триста шестьдесят лет назад принял врач Ульмак. Как и все демоны, он, несомненно, гордился своими рогами.
Это было похоже на то, что все кусочки головоломки были разбросаны повсюду, и от нас зависело расставить их по нужным местам. К сожалению, первая часть, вероятно, предпочла бы видеть меня мёртвым.
Но я был не тем человеком, которого ему нужно было видеть.
Я отстранил от себя Изольду.
— Ульмак не твой отец, девочка, — я сделал глубокий вдох. — Но у тебя действительно есть брат, и я думаю, тебе давно пора с ним познакомиться. И его парами.
Глава 19
Кормак
— Я думаю, тебе тоже следует позвать Алека Мюррея.
Найл остановился на краю бассейна и повернулся ко мне с испуганным выражением лица.
— Зачем?
— Изольда описывала свои ужасы как сны, но у меня такое чувство, что это воспоминания. Мюррей — благой принц по материнской линии. Если я прав, он может вытащить эти воспоминания из головы Изольды и помочь ей вспомнить.
Найл нахмурился, выглядя грозно в своей тёмной тунике. Ему не нравилась традиционная одежда ведьм, но на ней были вышиты защитные заклинания. Ведьмы были уязвимы, когда путешествовали по своей стихии. Туника защищала его, поэтому я приставал к нему до тех пор, пока он не согласился её надеть.
И под «приставал» я подразумевал «приказывал». Я не собирался позволять, чтобы с ним что-нибудь случилось.
Его тёмный взгляд скользнул по пентхаусу позади меня.
— Изольде может не понравиться, что Алек копается в её мыслях.
— В данный момент меня не очень волнует, что ей нравится. Я пытаюсь сохранить ей жизнь.
Он провёл рукой по волосам.
— Отлично. Конечно.
Я подошёл к нему и поправил его тунику.
— Ты думаешь, она сердится на тебя?
— Она сердится на меня. На самом деле она в ярости, и у неё есть для этого все основания. Мне следовало рассказать ей о Брэме с самого начала.
— Почему ты этого не сделал? — я сильно удивился этому, узнав, что он забыл рассказать Изольде о её стороне оборотня. Но заявить права на Изольду казалось более важным.
Найл опустил взгляд, его тёмные ресницы прикрыли эти острые ониксовые глаза.
— Брэм Макгрегор пришёл ко двору младенцем.
— Да, я помню. Это традиция, когда дракон теряет всех трёх родителей.
— Он вырос в прекрасного воина, но это была не единственная причина, по которой я назначил его в Суверенную Стражу. С самого начала я заметил, что ты становишься спокойнее, когда он рядом. Тогда это имело смысл. Он близнец Изольды. Ты, должно быть, почувствовал это, и это... заземлило тебя, — он наконец поднял взгляд, и его глаза были суровыми. — Но это не всегда срабатывало. Иногда ты нападал.
Мой желудок сжался.
— Я причинил ему вред?
— Да. Конечно, он быстро исцелился, но... — Найл отвёл взгляд. — Я поместил его в тронный зал, когда он был ещё совсем мальчишкой. Маленький мальчик, у которого нет родителей. Я обошёлся с ним несправедливо. Так же, как мой дядя обращался со мной.
Я взял его за плечи и заставил обратить на себя его внимание.
— Твой дядя хотел твоей смерти. Не сравнивай себя с этим монстром.
Найл натянуто, без тени юмора улыбнулся.
— Когда Фергюс Девлин приехал в Бейтир тренироваться, я сразу понял, что он пара Брэма. Я также знал, что Фергюс никогда не потерпел бы, чтобы Брэм продолжал служить тебе. Когда они попросили разрешения скрепить их узы, я отказал им. Я отказался освободить Брэма от его клятв Стражника. Они всё равно спарились. Улизнули посреди ночи, — выражение лица Найла стало замкнутым. — После этого у тебя всё пошло наперекосяк.
Прошлой ночью меня мучило чувство вины за всё, через что я заставил его пройти. Теперь я чувствовал, что моё сердце действительно может разлететься на миллион осколков. Он нёс это бремя веками и считал себя злодеем.
Я положил руку ему на талию.
— Эй. В том, что случилось с Брэмом, твоей вины нет.
Его глаза сверкнули.
— Это полностью моя вина. Брэм и Фергюс правы, что ненавидят меня за это. И Изольда тоже.
— Она никогда не смогла бы возненавидеть тебя, Найл. Ненавидеть тебя невозможно.
Что-то мелькнуло в его глазах — появилось и исчезло так быстро, что я не был уверен, что вообще это видел. Он обошёл меня и направился к ступенькам бассейна, его туника развевалась у него за спиной. Он должен был выглядеть нелепо, входя в воду полностью одетым. Но он этого не сделал. Он выглядел великолепно — и угрожающе, как всегда, когда демонстрировал свою силу. Вода отхлынула от него, опасаясь своего хозяина.
— Сначала я приведу Брэма, Фергуса и Галину. Потом Алека и Лакхлана.
Я кивнул. Мой внутренний зверь ощетинился при мысли о том, что вокруг Изольды так много мужчин, но не было ни малейшего шанса, что Брэм и Алек согласятся путешествовать без своих самок. Я не мог их винить. Найл ещё даже не ушёл, а беспокойство уже овладело мной.