У меня перехватило горло. Эмоции захлестнули меня — шквал чувств, стремящихся вырваться из моей кожи и течь до тех пор, пока я не истеку кровью. Я запихивал их все в себя, пока не стал холодным, твёрдым и онемевшим, как лёд.
— Я тоже по тебе скучаю, — сказал я. Я проглотил комок в горле. — Когда ты уходишь.
Затем я превратился в дым и сбежал, прежде чем разлетелся на части.
Глава 3
Изольда
Разротия
Мир демонов
— Изольда?
Я отвернулась от окна и увидела своего отца, стоящего в дверях моей спальни. Тревога пронзила мои вены. Он должен был уйти час назад. Вместо этого он был здесь, без шляпы, и выглядел так, словно направлялся не ко двору короля Эрказа.
— Что-то не так? — спросила я, надеясь, что мой голос звучит нормально. О боги, что, если он раскрыл мой план? Я натянула на лицо улыбку, но всё это казалось неправильным и нелепым. Может быть, он бы и не заметил, учитывая расстояние между нами.
Он придвинулся ближе, его каштановые кудри позолотились в свете лампы.
— Нет…Я просто хотел убедиться, что с тобой всё в порядке.
— Со мной все в порядке, — только теперь у меня вспотели ладони. Я спрятала их в складках своей юбки. — Разве ты не собираешься на суд? — Пожалуйста, скажи «да».
— Да, через мгновение, — он оглядел комнату и нахмурился. — Ты ещё не набрала ванну? Уже почти восемь. Ты всегда моешься в восемь.
Я указала на расписную ширму в углу.
— Я приму её там.
Он нахмурился ещё сильнее, уставившись на ширму.
— Обычно ты принимаешь ванну перед камином.
— Знаю. Мне просто захотелось перемен, — и теперь я пинала себя за это. Мой отец терпеть не мог перемен в распорядке дня. Я всегда списывала это на то, что он врач. Лекарства должны были выдаваться в точных количествах. Даже незначительные отклонения могут быть смертельно опасны. Он распоряжался нашими жизнями так же, как руководил своей практикой. Другими словами, он никогда, ни за что не допускал никаких отклонений от графика, который он установил для нас.
Я восхищалась его преданностью науке, но иногда мне хотелось, чтобы он был немного более спонтанным.
— Прости, — быстро сказала я. — Я передвину её к камину.
Он отмахнулся от этого.
— Нет, нет, всё в порядке. Делай, как хочешь, — он подошёл ко мне и схватил за руки, в его голубых глазах появилось знакомое выражение беспокойства. — Я просто не хотел бы, чтобы ты простудилась.
— Не простужусь, — я улыбнулся. — А если и так, то я знаю хорошего врача.
Он не улыбнулся в ответ.
— Мне не нравится оставлять тебя здесь одну, — его хватка на моих руках усилилась. — Ты ведь не покинешь башню, правда? Я бы предпочёл, чтобы ты оставалась в своей комнате, пока меня не будет. Ты можешь споткнуться на лестнице, или порезаться, или...
— Я останусь здесь, отец. Но, — я поморщилась, — мои руки...
— Ох! — он сразу же отпустил меня, на его лице отразился ужас. — Боги, приношу свои извинения, — его рука взметнулась вверх, затем снова опустилась. Через секунду он вздохнул и заправил прядь волос мне за ухо. — Я не хочу быть властным. Я просто не могу перестать волноваться. Если кто-нибудь увидит тебя...
— Я знаю, — и меня увидят. Была причина, по которой в нашем доме не хватало зеркал. Мой отец любил меня, но никто другой никогда не любил бы. Рога демона были его или её самым большим предметом гордости. Ворам и убийцам отрезали головы — наказание хуже смерти, поскольку оно гарантировало, что они проведут остаток своей жалкой жизни, подвергаясь остракизму и издевательствам со стороны добропорядочных разротианцев. Большинство демонов, потерявших свои рога, покончили с собой, настолько велик был позор.
Моё уродство означало, что меня никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя было увидеть. Чтобы защитить меня, мой отец спрятал меня в доме-башне, отрезанном от главной дороги королевства. Но он всё ещё был врачом короля, а это означало, что он должен был находиться в получасе езды от замка.
И это означало, что я проводила почти все свои дни внутри, где было безопасно.
Но я устала от безопасности и рутины. Каждый день было одно и то же. Утром я завтракала и читала в библиотеке. Во второй половине дня я обедала и занималась вышиванием. Вечером я ужинала и читала у своего окна.
И я никогда не смотрелась ни в какие зеркала.
Я любила читать, но с помощью слов на странице можно было прожить не так уж много. Иногда, когда я брала новую книгу с полки в библиотеке башни, я могла почти поклясться, что читала её раньше. Это было похоже на то, что мой разум заполнил пробелы. Не раз я беспокоилась, что со мной что-то не так. Но я никогда не упоминала об этом своему отцу. Он так много страдал из-за меня. Ему не нужно было никакого дополнительного бремени.
Он выглянул наружу, где начинали всходить две луны. Он был красив, с сильной челюстью и светло-коричневыми рогами, которые вились близко к голове. С его внешностью и положением он мог бы жениться на любом количестве демониц при дворе. Но он так сильно любил мою мать, что поклялся никогда больше не жениться. Это была трагическая, прекрасная история — то немногое, что я о ней знала. Его боль была всё ещё так свежа, что он не любил говорить о моей матери. Казалось, он не понимал, как сильно мне хотелось узнать о ней побольше. Я знала, что она умерла, рожая меня, и что её волосы были такими же чёрными, как у меня. Мой отец сообщил несколько дополнительных подробностей.
— Ты должен идти, — напомнила я ему. — Ты же знаешь, как король не любит, когда подданные опаздывают.
Впервые с тех пор, как он вошёл в комнату, мой отец улыбнулся.
— Да, я, конечно, знаю. Что является интересной чертой для того, кто сам так часто опаздывает.
— Что ж, он и есть король. Я полагаю, он устанавливает свои собственные правила.
— Он действительно это делает, — мой отец поморщился. — Жаль, что он никому не позволяет входить в замок или выходить из него. Мне бы не пришлось оставлять тебя без присмотра так надолго.
Внутри я ощетинилась. Я знала, что он хотел, как лучше, но иногда он заставлял меня чувствовать себя такой... некомпетентной. Моё тело было несовершенным, но с моим разумом всё было в порядке.
Должно быть, он почувствовал моё беспокойство, потому что вздохнул.
— Я приношу свои извинения, Изольда. Я не хотел тебя расстраивать.
Я отмахнулась от этого.
— Всё хорошо, отец, — как и отсутствие у меня рогов, моя неспособность перемещаться была просто чем-то, с чем я родилась. Не было никакого смысла жалеть себя. На меня снизошло вдохновение, и я добавила: — Я испеку пирог с коблером, пока тебя не будет. Мы можем съесть его утром на завтрак.
Он просиял.
— Я бы хотел этого, — он наклонился и поцеловал меня в лоб. — Не забудь принять снотворное.
— Не забуду, — солгала я.
— Я вернусь при первой возможности.
— Конечно.
— Ты уверена, что с тобой всё будет в порядке?
— Да, отец. Не нужно беспокоиться, — я улыбнулась — и не остановилась, когда он вышел из комнаты и появился на улице несколько мгновений спустя. Я старательно сохраняла улыбку на лице, пока он пристёгивал свой меч и седлал огненного коня. Я улыбнулась, когда он помахал мне на прощание. Я улыбалась до тех пор, пока его фигура не уменьшилась, а затем не исчезла за холмом, который вёл к замку короля Эрказа.