– Не-а, – ответил Брат, когда они подъехали к огромным, замысловатым воротам,
словно из «Парка Юрского периода», двадцатифутовой бетонной стене с огромными
металлическими засовами и баррикадами, которые на сто процентов были подключены к
току.
Да, потому что Братство уже доказало, как они любят играть с шокотерапией.
Крэйг покачал головой.
– Парни, а вы не шутите с мерами безопасности, да?
– Не-а.
Проезжая по густому лесу, они миновали несколько пропускных пунктов, которые
становились все менее навороченными и создавали меньше препятствий. Последний
напоминал ворота заброшенной фермы, словно больные рахитом, они были специально
сконструированы таким образом.
Очень умно.
Когда Бутч, наконец, выехал на чистое пространство и свернул налево, на асфальт,
странная мутность ландшафта волшебным образом рассосалась. Но было странно, глаза
Крэйга быстро приспособились: мозги – нет. Куда они едут, на запад? Восток?
– Разумеется, ты в курсе, где я живу, – пробормотал Акс.
Бутч бросил скептичный взгляд в зеркало заднего вида.
– Куда там, конечно нет.
Дорога куда-бы-там-ни-было заняла сорок пять минут, и Крэйг вынес из этой поездки
только одно – как мало он знал о Колдвелле. Проведя период до превращения в доме со своей
матерью, он также не получил возможности хорошо узнать город после превращения…
набеги случились спустя полгода. А после резни, после того, как он наблюдал, как убивали
его мать и сестру, и затем узнал о смерти своего отца, у него настал период чистого
безумия… который плавно перешел в тупой рабочий график, чтобы платить по счетам и
арендовать крышу подальше от родительского дома.
Он не был там с тех пор, как все отмыл и похоронил своих женщин и останки отца…
которые привез из дома тех аристократов.
Боже, его отец. Он любил его… и обнаружить, что достойный мужчина погиб из-за
кучки глимеровских выродков, которые заперлись в укрытии, оставив на погибель остальных
слуг и рабочих?
И у него еще спрашивали, за что он ненавидел богатых ублюдков.
– Акс, хочешь, чтобы мы подождали снаружи? – спросил Бутч.
Встряхнувшись, Крэйг увидел, что они припарковались перед…
Это был дом гребаных Гезнель и Гретель56. Единственное сравнение, которое родил
его мозг. В свете фар «Хаммера» расписной коттедж будто сошел с поздравительной
открытки, выбеленный, с покатой крышей, причудливой резьбой по дереву под карнизами,
замысловатой, словно кружево.– Ты, – выпалил Крэйг. – Ты здесь вырос?
– Да. – Акс распахнул дверь. – Какие-то проблемы?
– К черту, мы идем с тобой, – заявил Бутч, заглушив двигатель. – В основном потому,
что я хочу рассмотреть все фигурки «Хюммель»57. Крэйг собирался остаться в джипе, но
потом решил, что да, к черту все. Как еще убить время?
Акс провел их через боковую дверь, которую открыл медным ключом. Когда он вошел
в дом, раздалось пиканье сигнализации, но он быстро выключил ее на панели,
вмонтированной в стену.
Когда парень включил свет, Крэйгу осталось лишь моргать словно корове.
– Дева Мария, матерь… – выдохнул Бутч.
– Он думал, что она вернется, ясно? – ворчал Акс, швырнув ключи на выдающийся
стол из дерева. – Он сделал это для матери.
56
57
Крэйг никогда в жизни не видел столько розовых и красных роз: стены причудливой
кухни были покрыты с пола до потолка обоями, усыпанными цветами и зеленой лозой. И,
чтоб вы знали, занавески на алькове и окнах над раковиной были того же узора.
– Останьтесь здесь, – пробормотал Акс. – Я спущусь с гребаной сумкой.
Топот тяжелых ног пронесся по первому этажу дома, а потом на втором этаже,
сотрясая стропила над их головами.
– Ты только глянь на столярную работу, – сказал Бутч, скользнув рукой по резному
молдингу дверного косяка. – Изумительно.
Крэйг подошел к резному столу и сел на изящный стул, пожалев, что столько съел за
Первой трапезой. Смотря на тонкую работу мастера на потолочном плинтусе и дверях,
шкафчиках, даже на подоконниках, ради всего святого, он обнаружил, что ансамбль
формировал общий органичный узор, который вторил вьюнам на обоях, элегантно и красиво
извиваясь и переплетаясь вокруг ламп и входов/выходов. Покрытый прозрачным лаком, клен,
сосна или что там за дерево было, блестел так, как могла блестеть только качественная
древесина, обработанная рукой мастера.
– Остальные комнаты, должно быть, такие же, – сказал Бутч, выглядывая из кухни. –
Да. Шедевр…
Акс появился с черной вещевой сумкой и рюкзаком.
– Готов на выход…
– Твой отец сам занимался резьбой? – спросил Бутч.
– Да.
– Охренеть. Он точно не был «никем».
– Мы едем?
– Стой, – встрял Крэйг. – Твой отец был столяром? Мой укладывал полы.
– О, да?
Повисла пауза, когда они сцепились взглядами.
– Он умер в «Энделвью»? – выдавил Крэйг, называя имение, на которое напали в ту
ужасную ночь.
Мрачное лицо Акса стало откровенно черным, так, что его татуировки казались
зловещими.
– Да.
– Мой тоже. – Крэйг изучал лицо парня, гадая, сколько ему известно о произошедшем
в том имении. Черт… было ужасно осознавать, что он хоронил тело его отца. Но
уведомления оставил кто-то другой. К тому моменту его уже не было. – Ужасная ночь.
– Да. – Акс прокашлялся и отвел взгляд.
– Так мы идем?
– Нет, – возразил Крэйг. – Вы подождете здесь, пока я смотаюсь. Я вернусь со своими
вещами.
– Значит, возьмешь мало? – протянул Акс.
Крэйг встал и направился к двери.
– У меня мало вещей.
Когда он опустил ногу на крыльцо, его окликнул Брат.
– Не вернешься через двадцать минут, вылетишь из программы.
– Да в курсе я, – пробормотал он.
***
Когда автобус остановился, Пэрадайз взяла рюкзак и приготовилась покинуть свой
ряд.
– Так, ты придешь ко мне? – спросил Пэйтон, поднимаясь. – У нас еще пара часов в
запасе, и Энслэм тоже будет.
Отвернувшись, чтобы спрятать румянец, она претворилась, что ищет свой мобильный,
хотя прекрасно знала, где он лежал – в кармане парки.
– Я хочу побыть дома, с отцом.
– Иииии побудешь. После рассвета, – отметил он, надевая очки с цветными стеклами.
– Через два часа.
Так, ладно, неважно, который был час, она не станет распространяться о том, что
хотела лишь наблюдать, как стрелки часов на ее прикроватном столике окажутся на своем
месте – большая на двенадцати и маленькая – на семи.
– Прости, у меня полно дел. Позвонишь мне? – Черт, на самом деле, она этого не
хотела. Не сегодня. – В смысле…
– Да ладно. – Пэйтон повернулся к Энслэму. – Готов улететь с марихуаны?
Мужчина бросил ему похабную улыбку.
– Как штык.
Когда они двинулись вдоль прохода, она покачала головой и встала со своего сиденья.
Похоже, что-то вернулось к норме… и забавно, учитывая весь стресс на учебе, она не могла
винить Пэйтона за желание расслабиться. Наверное, именно этим она занималась с Крэйгом?
К слову о пагубных привычках. То, как она себя чувствовала в присутствии мужчины,
когда он смотрел на нее, прикасался к ней, целовал, было настолько изумительно, что она
быстро могла подсесть на это… и считать минуты до звонка. Проблема в том, что он – не
предмет, который можно купить и употребить как травку, мороженое или вино. Он был
отдельной независимой личностью, и забавно, тот факт, что он выбрал ее, пусть и ради
разговора по телефону, был частью экстаза.
Он выбирал ее. Из всех на планете…
Пэрадайз замерла посреди прохода. Что-то упало у нее на глазах, и она подняла
листок. Это была фотография, снятая на старый полароид, блестящий квадрат в центре, с