Пэрадайз, но…
– И, кстати он любит Пэрри, – объявил Пэйтон. – А она любит его.
Ииииииии таким вот образом всплыла правда о нем и Пэрадайз.
Твою же мать.
Глава 46
– Нет, я в порядке.
Пэрадайз моргнула. И еще раз. Док Джейн светила фонариком прямо ей в глаза.
– У тебя сотрясение, – произнесла доктор, присаживаясь на кровать. – Тебя тошнит?
Ну, вообще-то да, но потому ли, что ее чуть не прикончил одноклассник, или от того,
что ее спас мужчина, которого полтора часа назад она послала на все четыре стороны …
– Повтори вопрос? – спросила Пэрадайз. – Постой, да, меня слегка подташнивает, а в
голове постукивают молоточки.
Док Джейн улыбнулась.
– Ты поправишься. Просто отдыхай. И прежде чем ты спросишь, да, ты можешь пойти
завтра вечером на занятия, но без спаррингов и не переусердствуй на тренировках.
– О, хорошо. – Господи, Пэрадайз даже представить себе не могла, что вернется в
учебный центр. – Спасибо.
– На здоровье. Больше я ничем не стану тебя пичкать, только «Мотрин»75, который ты
только что приняла.– О… хорошо. Спасибо.
– И тебе нужно поговорить с Мэри, – сказала Док Джейн, поднимаясь на ноги. – И нет,
слова «я в порядке» не помогут тебе оправиться. После случившегося могут проявиться
признаки ПТСР76. Твое тело восстановится быстрее, чем разум.– Кто такая Мэри?
– Ты знаешь, шеллан Рейджа. Она терапевт.
– О…
Может, ей добавить к восклицанию очередное «спасибо»?
– Обращайся, если понадоблюсь, – добавила доктор перед уходом.
А затем Пэрадайз осталась одна.
Забавно, но, несмотря на то, что в своей комнате она находилась в полной
безопасности, а внизу были Братья… дом больше не казался таким же безопасным, как
прежде. И поэтому, возможно, ей не помешает разговор с Мэри…
75
76
Боже… Энслэм – убийца? А, может, и серийный убийца?
Он никогда не проявлял признаки неуравновешенности. Казался относительно
нормальным, хотя и немного отталкивал, что можно сказать о ней самой и любом другом
представителе Глимеры.
Подумать только, Пэрадайз сидела рядом с Энслэмом на занятиях, тренировалась с
ним, говорила и смеялась с ним, а он все это время… издевался над женщинами.
Так недолго и кошмарами обзавестись, а ведь Пэрадайз еще не добралась до той части,
где Энслэм собирался убить ее.
Взглянув на часы, Пэрадайз расстроилась еще сильнее. До рассвета оставался лишь
час, а она не знала, где Крэйг. Он уже ушел?
Пэрадайз должна была увидеть его.
Застонав, она потянулась к телефону…
– Нужна помощь?
Дернувшись, Пэрадайз подняла наверх взгляд и увидела стоявшего на пороге Крэйга.
Собственной персоной. Он указал большим пальцем себе за плечо:
– Док Джейн сказала, что я могу войти. Мне пора, но я хотел сам убедиться, что ты
жива.
Закрыв глаза, Пэрадайз отвернулась в сторону. Слезы набежали на глаза быстро и в
большом количестве, но она не хотела демонстрировать их.
С негромким стуком Крэйг захлопнул дверь, и на секунду ей показалось, что он ушел.
Но глубоко вздохнув, Пэрадайз почувствовала его запах.
– Я встретил твоего отца, – хрипло проговорил Крэйг.
Встряхнувшись, Пэрадайз заставила себя посмотреть на него. Крэйг не отошел от
двери, что казалось весьма уместным. Выражение его лица было отстраненным, тело
напряжено, и по его виду было ясно, что мысленно он уже покинул этот дом.
– Да? – ответила Пэрадайз.
– Хороший мужик.
– Это так.
Длинная пауза. А затем она решила… да пошло оно, и потянулась к «Клинексам».
Высморкавшись, Пэрадайз вытянула еще одну салфетку и промокнула глаза.
– Прости мне мою эмоциональность.
– На то есть причины. Тебя чуть не убили.
Скомкав салфетки, Пэрадайз выкинула их в мусорную корзину у кровати и глубоко
вздохнула.
– Прости за то, что много чего наговорила тебе. Что накричала на тебя.
– Не беспокойся об этом.
– Ладно. – Черт, его пренебрежительный ответ, будто произошедшее между ними
совершенно ничего не значило, причинил больше боли, чем сотрясение. – Хорошо.
– Слушай, Пэрадайз, мы с тобой…
– Мы что? – она перевела взгляд на Крэйга. – Или скорее мы не что? Словно выдернул
эти слова из фразы «не предназначены друг другу». Ты сейчас начнешь перечислять кучу
причин, почему мы не можем быть вместе, включая, если не в числе главных, мое
происхождение? Если я права, то избавь, мы уже обсудили все по телефону.
Когда Крэйг ничего не ответил, а просто продолжил смотреть в пол, будто
пересчитывал стежки на ее тканом ковра, Пэрадайз представила себе, как он мысленно
репетирует прощальные слова, которые поставят точку в их отношениях. Но «никогда-не-
увидимся-вновь» им не светит. Потому что Пэрадайз не собиралась бросать гребаную
программу, и это совершенно точно: она слиииииишком много вложила сил в эти первые
ночи, которые, казалось, растянулись на тысячу лет.
– Тебе лучше уйти, – сдаваясь, проговорила Пэрадайз. – Просто…
– Почему я?
Она нахмурилась:
– Прости, что?
Когда Крэйг взглянул на нее, выражение его лица стало смертельно-серьезным:
– Я все гадаю и не могу понять… почему я? Ты могла выбрать любого в нашей расе.
Каждая из кровных линий отдала бы руки и ноги за то, чтобы ты выбрала именно их
отпрыска. Ты – в буквальном смысле – величайшая драгоценность на всей планете, и я не
говорю еще о том, какая ты сильная, умная… жизнерадостная. Какая отважная… и умная. Я
ведь уже говорил, что ты умная? – Крэйг снова уставился на ковер. – И красивая. А еще этот
твой голос. – Он сделал круговое движение рукой у головы. – Он сводит меня с ума, твой
голос. Днем, после наших разговоров по телефону, я засыпаю, прижимая чертов телефон к
груди. Словно твой голос, частичка тебя задержалась где-то внутри.
Ну вот, теперь у нее глаза на мокром месте совершенно по другой причине.
Крэйг наворачивал круги по комнате.
– Даже если ты простишь меня за мое ослиное поведение… я не смогу дать тебе всего
этого. Коттедж моих родителей – всего две комнаты и кухня. Покрытые пластиком
столешницы, линолеум на полах и поистине страшное ковровое покрытие. Все из дешевой
древесины, не антиквариат. Самый старый предмет мебели был куплен еще в семидесятых, и
в целом выглядит она ужасно. Я не смогу… Не смогу покупать для тебя драгоценности или
машины…
– Прекрати.
Услышав ее голос, Крэйг замолчал.
– Я об этом не думаю, – прошептала Пэрадайз. – И ты не должен.
– Но если все изменится.
Именно в этот момент она поняла, что Крэйг никогда прежде не показывал ей свою
уязвимость. Стоп, он говорит о том, чтобы быть вместе?
– Нет, – поклялась Пэрадайз. – Все это меня не волнует, и в будущем ничего не
изменится.
– Откуда ты знаешь? – мягко спросил Крэйг. – Потому что… я люблю тебя. И если ты
решишь завтра, через неделю… год спустя… что для тебя это всего лишь короткое
увлечение, или что ты хочешь быть с кем-то из хорошей семьи, я этого не переживу. Это
сломит меня, и я уже не смогу оправиться. Просто отпусти меня, хорошо? Положи конец
моим мучениям… позволь мне уйти.
Пэрадайз промокнула глаза и улыбнулась.
– Ты только что сказал, что любишь меня? – Когда Крэйг ничего не ответил, она
настояла. – Думаю, так и есть.
– Я серьезно, Пэрадайз.
Внезапно боль в голове и во всем теле отступила, а страх, отравляющий кровь,
испарился.
– Я тоже, – прошептала Пэрадайз.
– Тогда да, я сказал, что люблю тебя. И я сожалею, что сорвался, узнав о тебе и твоей