— И кто стал преемником?
Алекс молчал, я повернулась к нему и наткнулась на боль во взгляде.
— Ты!
— Я встретил его на свою погибель.
— А сколько лет этой Анне? Вашей королеве? — Странно, что Нина никогда не рассказывала о ней, впрочем, она старалась держаться подальше от своих соплеменников. Но элинам тоже ничего не было известно.
— Никто уже не сможет сказать точно, может две или три тысячи лет. Плюс-минус пару столетий. — Даже для вампира такой возраст считается почетным. По сравнению с ней — меня даже младенцем назвать нельзя. На языке с давних пор вертелся вопрос, ответ на который я страшилась услышать.
— А если не секрет — сколько лет тебе? — С замиранием сердца я ждала ответ.
— В этом году отпраздновал юбилей, — он улыбнулся и сделал паузу. — Мне восемь сотен лет.
— О, Боже! — Ошеломленно выдохнула я. Неудивительно, что он назвал Адама мальчишкой.
— Не ожидала? — Он забавлялся, глядя на меня.
— Скажи, что пошутил! — Умоляюще произнесла я.
— Увы. А ты на сколько рассчитывала?
— Максимум — лет триста.
— Я шокировал тебя.
— Вот еще один повод не в нашу пользу.
— Ерунда!
— Но…
— Даже думать об этом не смей! — Когда Алекс начинал злиться — на переносице появлялись две складочки, чтобы сменить тему я вернула Алекса к его прошлому.
— Нина сказала — ты принц ночи.
— О да! В этом заключается ирония. Я мечтал о свободе, обычной жизни, но никто не спрашивал, чего хочу я. Даже обратив меня — мне не оставили шансов. Переродившись, я все равно остался принцем, на этот раз, получив более необычных придворных.
— Поэтому ты можешь зависать в воздухе, потому что тебя обратил король?
— Да. Он был одним из первородных.
— Тогда почему ты сейчас здесь?
— Лет триста назад я впервые встретил Питера. Они с Амандой перебирались в южные штаты после гибели единственного ребенка.
Я больше не мог находиться при Анне и ее окружении. Война и гибель Антонио сильно ослабили обе стороны, вновь наступило перемирие. Конечно, стычки иногда случались, но в целом из года в год все шло однообразно. Последнее крупное столкновение произошло в 1941 году и длилось несколько лет.
— Но в это время…
— Началась Вторая мировая война. Друмиры хорошо постарались с прикрытием, Германия как раз начала свое наступление с намерением очистить землю для арийцев.
— Как…
— Гитлер прекрасно поддавался внушению темных вампиров, им не составило большого труда направлять его в выгодном им направлении.
— Но погибло столько людей!
— Люди всегда гибнут, виноваты вампиры или нет. Но в той бойне — они оказались крайними.
Я не мог этого вынести. Мне хотелось путешествовать, узнавать новые страны, людей. И я ушел. Несколько десятилетий скитался по Европе и Азии, потом перебрался сюда.
И вот, однажды, двигаясь среди бескрайних прерий, я почуял запах гари и крови. На караван, следовавший на юг, напали индейцы. Больше сорока человек, среди которых были женщины и дети, совсем маленькие, все были мертвы. Все, кроме одного.
— Твой отец, — догадалась я.
— Да. Это был он. Жестокость, с которой были убиты люди, потрясла меня. Жестокость не свойственна Адриати, как тебе известно. Разумеется, исключения бывают, как и везде. Но нам запрещаются подобные действия, их нарушение карается смертью. Мы из спокон веков скрываемся среди людей, стараясь сохранить свое существование в тайне и никогда, ни при каких обстоятельствах не трогаем детей. На это способны только Друмиры. Но люди… Вы это нечто. Для вас не существует запретов, вы не страшитесь наказания. — Было видно, как болезненно ему даются воспоминания.
Папа лежал истекающий кровью, среди истерзанных тел. Удивительно но, несмотря на страшные раны, он пришел в сознание. Спасти его человеческое существование уже было невозможно, оставались считанные минуты и я предложил ему выдох.
Принять за него решение и лишить его права выбора, как поступили со мной, я не мог.
Разумеется, я прекрасно понимал, что он мог не вполне осознавать происходящее и впоследствии возненавидеть меня, но я рискнул. И никогда не пожалел об этом.
В тот самый момент, когда яд проник в кровь и распространился по венам, я, после многих столетий одиночества, вновь обрел семью, пусть еще и не догадывался об этом.
— Что было потом? — Алекс глубоко погрузился в воспоминания, что пришлось напомнить ему о своем присутствии.
— После превращения Питер привыкал довольно быстро к новой ипостаси. Если скажу, что было совсем легко — то совру, срывы бывали, но редко. Главное — он не убил ни одного человека.
Он поведал мне историю своей жизни, встречу со своей будущей женой, поделился планами на будущее, которого у него больше не будет.
Знаешь, он поблагодарил меня за шанс, снова жить, пусть и таким извращенным способом.
Первое, о чем спросил отец, когда смог контролировать себя, был вопрос о маме. Я ничем не смог помочь ему. Оказалось, индейцы забрали ее с собой, в плен.
Ты сама видела — мама очень красива. Не всякий мужчина может устоять перед ней, те люди не были исключением.
Потребовалось полгода, чтобы отыскать Аманду.
По иронии судьбы, индейцы на свою голову наткнулись на кочующих вампиров — мама стала откупом. Вампир превратил ее.
Некоторое время мы путешествовали вместе, потом наши пути разошлись.
— Как получилось, что они называют тебя сыном?
— О, это грустная история. — Слова означали одно, а глаза, горевшие весельем, говорили совсем о другом. — В 1836 году меня посетила блестящая идея — отправиться в Австралию. Как потом выяснилось, это была плохая идея.
На континенте властвовали Друмиры. К счастью для меня они не знали о моем статусе, иначе неизвестно, чем бы все закончилось.
Так вот, после нескольких стычек с этими тварями, лучшего слова они не заслуживают, я принял решение свалить оттуда как можно быстрей, но судьба распорядилась иначе.
— Но ведь ты — один из сильнейших вампиров! — Я с замиранием сердца слушала рассказ, обратив взгляд на горы, покрытые вечнозелеными лесами, но фантазия услужливо подсовывала кошмарные картинки, порожденные повествованием.
— Даже самый могущественный вампир мало что может сделать против пары-тройки дюжин свирепых монстров, доверху накачанных человеческой кровью.
— Алекс… — От услышанного стало трудно дышать и, возможно, я побледнела. По собственному опыту я знала — нет никого ужасней Друмиров. Для меня и один является серьезным противником, справиться с которым иногда приходилось трудно. Однажды пришлось сражаться с тремя такими созданиями, разумеется, я победила, но из дома смогла выйти только через два дня. А как сражаться с целой дюжиной…
— Я и говорю, — как ни в чем не бывало, продолжил Алекс, — бойня была еще та. В результате я победил. — Гордо улыбнувшись, провозгласил он. — Но цена оказалась высокой.
Я вижу, какая ты бледная, поэтому опущу полученные травмы и повреждения.
Веберы нашли меня сразу после битвы. Они слышали звуки битвы и по запаху узнали меня. Папе удалось даже прикончить парочку темных.
Когда я очнулся через несколько дней, совершенно здоровым, левая рука, оторванная после боя, прекрасно повиновалась — отец постарался.
С тех пор мы практически не разлучались.
Они воспринимают меня не как их короля, повелителя, а как обычного человека. Мне это нравится.
Стивена мы встретили лет сто пятьдесят назад, а Брайана — где-то полвека спустя. Всех нас родители воспринимают как родных, а мы отвечаем им взаимностью.
По той или иной причине, но все мы лишились своих родных не по собственной воле. И слава Всевышнему, мы смогли найти новый дом и семью в этом воплощении.
— Вы пьете донорскую кровь?
— Разумеется. Никто не страдает и не умирает. Иногда, забавы ради мы охотимся на диких животных.
— Нина употребляет только кровь животных.
— Правда? Я хотел бы с ней познакомиться когда-нибудь.
— Может в будущем.